Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
не удаляется из действительности, но продолжает существовать и остается активной.
Тем, что она требует входа, и объясняется одно из проявлений мирового страха – инициальное настроение. Земля желает быть познанной целиком, с ядром и оболочками, во всей своей одушевленности. Поэтому она ищет людей, которых можно использовать как ключи. Не исключено, что с такой целью ей придется вернуться в Азию, на старую родину откровения.
130
Заряжение земной коры и беспокойство, сопровождающее этот процесс, который мы наблюдаем в последние двести лет, может рассматриваться в двух аспектах: мировой истории и истории Земли. Второй охватывает первый. Человек, наделенный интеллектом сын планеты, открыл у матери новую силу – одно из многих известных и неизвестных ему свойств, которыми она обладает. Он изолировал эту энергию и подчинил себе, приспособил для своих нужд. Это важный момент в системе, называемой мировой историей.
Однако в то же время происходит и нечто другое, поскольку каждый покоритель и сам бывает покорен. Та энергия, которую человек в растущих количествах извлекает из Земли, обладает кроме свойств, вписывающихся в его формулы, еще и не известными ему особенностями. Она охотно служит для передачи букв алфавита, неся их, как вода несет корабль. Но это не главное. В каждом сообщении заключены иероглифы, не имеющие соответствия ни в одном языке, кроме мирового. Поэтому меняются не только знания, но и сущность.
Если бы наши глаза реагировали не только на свет, но и на электрические токи и поля, мы могли бы непосредственно наблюдать великую метаморфозу. То, что наши города превратились в световые крепости, – лишь ее отблеск, ответвление. При более широких возможностях зрения мы бы увидели, как земная кора после коротких сумерек вся засияла. Под этой аурой мы различили бы светящуюся сеть, в которой все движется, переплетается, вращается. Сквозь сплошное сияние прорывались бы эманации несметного количества вулканов, распространяющих, особенно из умеренных поясов Земли, еще более яркое свечение, ослепительные потоки силы. Было бы ощутимо, что происходящее относится уже не к мировой истории, но к истории Земли, которая подчинила себе историческую картину.
Чтобы найти нечто сопоставимое с таким извержением, нам придется сильно углубиться в доисторические ландшафты. Однако новое сияние тоньше, одухотвореннее, чем магматический жар, оно дальше проникает в космос, пробиваясь сквозь покрывала материи, соединяясь со стихиями и разоблачая их ужасающую мощь.
131
То, что свет стал слишком ярким, почти нестерпимым, – очевидный факт. Человеческий план со свойственным ему буравящим, режущим интеллектом и суммированным историко-техническим опытом движется по узкой колее. Он приобретает провоцирующий характер, вызывая все более мощные ответы, выпадающие на его долю. Этот путь ведет в те области, где ум, понимаемый как человеческий рассудок, должен был бы сказать: «Здесь отпор слишком силен».
Это предостережение в самом деле слышно повсюду. Оно проявило себя в том унынии, которое охватило Колумба вечером 13 сентября 1492 года, когда он обнаружил отклонение стрелки компаса – прежде неизученное явление, приведшее всю команду в ужас. А затем последовало свечение моря близ острова Гуанахани.
Но даже если бы Колумб повернул обратно, Новый Свет все равно был бы открыт: «Пришел и час, и человек». То же самое и даже еще более уверенно можно сказать о нашем времени с его коллективным знанием и ответственностью, ставшей неопределяемой. Сам корабль приобрел интеллект и, нагруженный сообразно исследуемому полю, перемещается в магнитном мире, в сфере инфраинтеллектуального притяжения.
Лотреамон был первым, кто почувствовал это движение и не только определил, но и приветствовал его важнейшее условие – низвержение богов. Если Земля как прапочва, как хаос, желает открыться в новом плодородии и облачиться в новые одежды, племена богов должны кануть в пропасть – это описано Гесиодом в «Теогонии» (ст. 159–200) и повсеместно наблюдается сегодня. Однако уже у Лотреамона обозначена новая опасность: магическое оцепенение освобожденного духа Земли, которое поэт провидчески связал с техникой. Если бы Ницше, обладатель тончайшего чутья, был знаком с этим своим современником, его пути могли бы быть прямее. Лотреамон тоже рано умер, как и все, кто в XIX веке обладал даром предвидения.
132
Родина свободы – безграничность. Это космический абсолют, появляющийся в ограниченном как нечто специфическое. Каждому состоянию и каждому человеку присуща своя свобода, подобающая ему и заслуженная им. Тот, кто вторгается в новый мир, должен исследовать не только само пространство, но и его свободу – иначе оно не покорится. Понятие о свободе меняется, свобода остается.
Вернемся к кораблю. Когда ответственность становится неконтролируемой, так что капитан и штурман воспринимаются как фигуры сомнительные и даже опасные, компас приобретает новый смысл, превращаясь из автоматического устройства в мантическое. Этой перемене сегодня уделяется большое внимание.
По мере того как притяжение, а вместе с ним и скорость возрастает, команда корабля начинает сильнее сомневаться не только в том, что кораблем управляют верно, но даже в том, что им вообще управляют. Иными словами, люди уже не знают, как и куда они двигаются: по-прежнему ли их толкают исторические силы, или же тянет какая-то другая сила, источник которой – сфера недоступная или пока недоступная для эмпирического изучения. Чем острее сомнения в точности показаний компаса, тем с большим напряжением и страхом на него смотрят.
В заключение отметим, что прямое отношение к этому взгляду имеет метеорологическое беспокойство как ответвление антейской бдительности. С ним же связаны манипуляции лам, которые предсказывают беды, изучая отбросы. Они измеряют соринки в воздушной пыли, в дождевой воде, в морских водорослях, в утиных яйцах и рыбьей печени. Несмотря на все гигиенические предосторожности, ощущается неприятный запах. Оказывается, ламы также имеют обыкновение скапливать еду, которая тяжело переваривается.
Очевидно, речь идет о перемене диеты. Существо, привыкшее питаться вегетариански, испытывает себя в эксперименте с мясной пищей. Несварение неизбежно. Нужно либо возвращаться к травам, либо менять конституцию. Предпочесть первое – значит подчиниться безапелляционному решению, подобному тому, какое церковь вынесла в отношении Галилея в 1633 году. Иначе говоря, ешь, птица, или умри.
133
То, что сейчас происходит поворот не только в мировой истории, но и в истории Земли, должно бы стать к настоящему моменту если не общепризнанным, то по крайней мере широко обсуждаемым фактом. Свобода воли и предполагаемая ею ответственность господствуют на узком пути человеческих планов, на пути константы, которая проталкивается вперед все быстрее и энергичнее. Если же она сворачивает на непроторенную дорогу и вторгается в непредсказуемое, то здесь царит предопределенность.
Как соотносятся друг с другом константные толчки и детерминированная тяга – этот вопрос пока остается открытым. Встречаются ли они временно и случайно, являются ли
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
