просто, сирота.
— А, ну да! — вспомнил Фома, что рассказывал ему мэтр: похоже все сироты здесь были при деле, прекрасная страна! — А как же ты к деду попал?
— А как мать с отцом в одночасье померли, так я к тетке с дядькой перебрался. А тут и дядька тем же заболел, ну и тетка меня стала выживать из дому, кормить-то нечем, да еще, говорит, заразный!.. А какой я заразный? Я — не-ет!.. Раньше дядя Фэй такие игрушки делал, что они и горя не знали. А как заболел, так все пошло кувырком, так же, как у меня дома…
Мальчишка даже не вздохнул, говоря о своих родителях, привык, да и других забот хватало — кусок хлеба, крыша на ночь…
— Правда, дядя Фэй не умер как мои, но тетка говорит, что уж лучше бы он помер, чем так — бревно бревном, еще и кормить надо. Злая она и не бьет, а как посмотрит, словно иглой прошьет! Не то что дядя, он меня игрушки учил делать. Он тетке сразу сказал, давай сразу продавай игрушки, а тетка: потом, потом, больше выручка! Ну и… зато потом сразу побежала, а толку?.. Сейчас никто игрушек не берет, мор да голод, не до игрушек!
— Погоди, я не понял, дядя-то твой жив еще?
— Та! — махнул рукой Однуха. — А толку-то! Даже если жив, тетка голодом уморит. Мне самой, говорит, здоровой, жрать нечего.
— А как болезнь называется, мальчик? — спросил Доктор.
Но Однуха не знал названия болезни, потому что названия у нее не было, болезнь появилась совсем недавно. Из его рассказа можно было понять, что она приняла уже характер эпидемии. Без тени горечи и смущения, как о чужих, мальчишка рассказал Доктору, в чем проявлялась эта болезнь, как умирали его родители и что сейчас происходит с дядей Фэем. Основные признаки ее мальчик, сам того не зная, выразил в одной фразе, когда Доктор спросил его, что происходит с людьми.
— А никто не знает! Человек просто ложится и высыхает, и все!
Доктор заинтересовался всерьез.
— А можно посмотреть твоего дядю?
— А вам зачем? — насторожился Однуха.
— Ну началось! — пробормотал Фома. — Сейчас всех вылечим! Ты про замок не забыл, Гиппократ?
Но Доктор сделал знак, что это важно.
— Может быть, я смогу помочь твоему дяде, — сказал он.
— Правда? — воскликнул Однуха. — Вот будет здорово! Я игрушки буду делать с ним!.. — Потом спохватился. — А вы не врете? А то многие пытались вылечить, а только деньги на ветер. Ему только хуже и хуже…
— А я без денег попробую. Хуже-то от просмотра не будет, правда?.. Договорились?
— Договорились! — обрадовался парнишка.
— Доктор! — сказал Фома. — А почему бы тебе не собрать всех больных и увечных в одну кучу и одним махом ка-ак вылечить!. И время сэкономим! А? Мне это что-то напоминает: пять хлебов, восстание гробов, массовое исцеление… Ты Деяния у главпочтамта не читал?.. Похоже, ты только ищешь предлог, чтобы не заниматься моим замком!
Перспектива заняться злополучным замком все время отодвигалась, и Фому это уже бесило. А то что причины для этого были достаточно веские, раздражало еще больше.
— Фома, это серьезнее, чем ты думаешь. Кажется, это не просто болезнь…
— Да, я помню, как сказали одному умирающему: у вас не просто болезнь, а страшная!.. Приблизительно в радиусе километра всем стало легче, кроме него, естественно…
Но противопоставить Доктору что-нибудь, помимо этого, он не мог. Приходилось терпеть и развлекаться с мальчишкой. Парень поражал Фому первозданными привычками: сначала своим дикарским опорожнением, теперь постоянным и самозабвенным ковырянием в носу, глубинное бурение какое-то!
— Док! — поделился он, обсудив предварительно носопыроэтику с Однухой. — Оказывается, если в носу не ковыряться, он зарастет, а пальцы удлинятся и станут ломкими, понял? Ты знал это средство против безудержного роста пальцев?.. Интересно, а у кого длинные руки, они где не ковыряются? Боюсь даже догадаться!..
Зато мальчишка, догадавшись, дико захохотал.
— Ну а к мэтру как тебя занесло? — поинтересовался Фома. — Тетка отдала?
— Не-а, я сбежал! Тетка грозила в приютский дом отдать, а там точно бы на работах помер: канавы копать, да лес рубить, — там больше полгода никто не жил…
— Полугода, — задумчиво поправил Фома.
— Ага, не больше!
— Сэр Томас, вы меня просто поражаете порой! — хмыкнул Доктор. — Откуда вы знали?
— Ниоткуда! Нес что попало от страха, что поесть не дадут.
— Пусть тебя и дальше так несет! А то все спрашиваешь, зачем ты здесь?
— Я и еще спрошу! — пообещал Фома. — Потом…
Мальчишка недоуменно переводил взгляд с одного на другого.
— Ну и?.. — обратился к нему Фома и, видя непонимание, пояснил. — Дальше что?
— Че дальше? — моргал глазами мальчишка.
— Деда как нашел, спрашиваю!
— А, деда!.. А он ученика себе искал, а к нему никто не шел, думали он злой.
— А он такой добрый оказался! — догадался Фома. — Чуть что, сразу топит!
— Не, правда! — защищал мэтра Однуха. — Он просто сердится, что старый, руки дрожат и ничего с кругами не получается. А так добрый. И память у него плохая. Он меня уже три раза брал, и все три раза спрашивал, умею ли я плавать, а я ему все время врал, что не умею. Он так радовался, что даже кормил меня перед ловлей…
— Добрый дедушка, накормит — и в реку! Как я люблю уже эту страну! — пел Фома. — Как ты говоришь, Док, легко здесь и весело? Это точно! Теперь мне понятно, почему старик нас то за ангелов огненных принимал, то за проходимцев.
— Это ты говорил. Я другое имел в виду, принцип.
— А это ты ему объясни и скрипачу бельмастому, мол, вы, ребята, сироты, а на самом деле даже не подозреваете, как вы счастливы! В принципе!
