остужали плотную массу, нарезали кусками, как хлеб, и сверху снова заливали каким либо соусом.
— Тетка Сигулд по части соусов прямо мастерица была! Изо всего подряд готовила: и тебе финики, и тебе яблоки, и с мясом протертым, и со всяческими травами! А уж сколь яиц уходило на это роскошество! – Бертилда покачала головой, то ли с восторгом, то ли с осуждением.
Мы разговаривали еще некоторое время, а потом она спохватилась, смешно всплеснув руками:
— Ой, батюшки! Это как же я с вами заболталась! Свекровка-то ругаться станет… Благодарствуйте на угощение, госпожа баронетта, – она торопливо поклонилась и, прихватив свою накидку, ушла.
С лестницей плотник с помощником возились четыре дня. На пятый вместе с ним из города пришли еще двое работников. И старое трухлявое дерево, наконец свалили грудой возле стены башни. А новые пролеты, крепкие и прочные, заняли свое место уже к вечеру.
Глава 33
Над рассказом Бертилды я думала довольно долго. До сих пор я готовила, совершенно не обращая внимания на то, что привычная для меня пища – это не то, что любят местные. Они ели, барон и Агапа даже всегда благодарили, но…
Может быть, свекровь недовольна едой не просто так, не из каприза, а оттого, что все слишком непривычно ей?
Если вспомнить, даже в монастыре, когда настоятельница решила меня подкормить, утреннюю кашу приносили хоть и вкусную, но слишком густую для меня. Получается, что я кормлю весь дом не так, как они хотели бы, а так, как привычно мне. Вроде бы и не слишком большая проблема, но я почувствовала некоторые сомнения. Все это привело к тому, что я решила попробовать готовить так, как принято у местных поваров. Разумеется, каких-то правильных рецептов я не знала. Да и использовать сырые яйца в соусах казалось мне не лучшей идеей: сальмонелез, как и прочие болячки, никто не отменял. Потому я решила попробовать что-то, что смогу есть сама. Не готовить же еду каждый раз несколькими способами.
В прошлый раз, когда я была на рынке, туда уже привозили мороженую рыбу. Поскольку я по-прежнему обходилась без служанки, а за лестницу барон расплатился сам, то все деньги, за вычетом траты на хлеб для свекрови, у меня были целы. Так что в этот раз я отправилась в город с определенной целью: купить подходящую рыбину. Кроме того, я прекрасно понимала, какое большое влияние имеет церковь на общественную жизнь, и потому свой поход назначила на воскресенье: день, когда все горожане с утра ходили на молитву.
Вставать пришлось затемно, и по дороге в город я успела изрядно подмерзнуть. Однако в храме, приветливо поздоровавшись с присутствующими там семьями баронов, я пристроилась на скамейке прямо за ними и тихо высидела всю службу, заодно слегка согревшись.
Посетить храм была хорошая идея и правильный ход. Потому что сразу после службы баронесса Штольгер остановила меня на улице и любезно побеседовала несколько минут. Именно у нее я и спросила, какую рыбу лучше купить. Похоже, мой вопрос польстил женщине. Не обращая внимания на собственную заскучавшую дочь, она лично повела меня на рынок и помогла выбрать и сторговать четыре небольших мясистых рыбины с черными спинками и серебристыми боками.
— Это, баронетта, сайма. Сейчас самое время ее покупать. Осенью она жир нагуляла: и хоть жарь ее, хоть в похлебку кидай – вкуснее не придумаешь. А если вам, любезная баронетта, рецепты какие-то требуются, милости прошу к нам в гости.
Я, конечно, баронессе Штольгер была благодарна. Однако, видя недовольство на лице ее дочери, которая со мной даже словом не перекинулась, от приглашения отказалась. Даму я много раз поблагодарила и пообещала зайти за рецептами в следующий раз. Думаю, баронессе просто скучно и не с кем поболтать. Кроме того, я сильно опасалась, что дома она начнет задавать вопросы о моей жизни: о замке, свекрови и замужестве. К такому я, признаться, была совсем не готова. Баронета, при котором она сдерживала любопытство, со мной рядом не будет, а вежливо отказаться отвечать на «дружелюбные» вопросы иногда бывает очень сложно.
Дома, терпеливо дождавшись, когда тушка разморозятся хотя бы до половины, я выпотрошила рыбу, порадовавшись тому, что на ней практически нет чешуи. Головы и хвосты ушли в бачок для свиней, а тушки я оставила на тарелке размораживаться до конца.
Последнее время я регулярно заставляла Агапу вовремя подрезать ногти и мыть руки. Восторга от этих действий она не испытывала и пробовала недовольно бурчать. Так что я принесла из комнаты кнут и демонстративно повесила на кухне рядом с чистым полотенцем. Это оказалось очень верным решением: с данного момента руки скотницы всегда были чистыми. Кроме того, я регулярно следила за тем, чтобы посуда для молока была чистой. К моему удивлению, выяснилось, что вымя корове перед дойкой Агапа обмывает всегда:
— А как жеж иначе, госпожа? Наша Рыжуха балована. Ежли не обмыть теплой водичкой, так брыкаться будет, что не дай Бог! Все же господская корова, а не из стада, – с какой-то даже гордостью сообщила служанка.
Так что к обеду взять литр молока я рискнула. Тем более что запах у него был весьма соблазнительный. Пахло именно свежим молоком, а не грязью или навозом.
Рецепт соуса я решила попробовать тот самый, который любила сама. Мне всегда нравился его мягкий и нежный вкус. Рис поставила вариться именно так, как принято здесь: на стакан риса – два воды.
Для рыбы мне понадобилась старая чугунная сковородка с высоким бортиком. Я даже усмехнулась, вспоминая, скольких трудов стоило очистить ее от нагара и вековых отложений застывшего жира. Современной химии тут не было, и если бы не старинный способ, которым несколько раз у меня на глазах чистила сковородки бабушка Маша, я бы, пожалуй, готовить в ней побрезговала. А так, без толку побившись с каменной коркой, я просто сунула сковородку в печь и прокалила ее там до того момента, когда окончательно прогоревшая черная корка начала сама отваливаться при самом легком
