иногда снимал браслет, и сжимал её руку, перепроверяя цифры.
С каждым разом пробуждение давалось всё тяжелее, она чувствовала, как жизнь постепенно вытекает вместе с кровью из быстро заживающих порезов. Потом направление вопросов резко изменилось — её начали спрашивать про Веласкеса, и наконец перешли к Эфраиму Геллеру. Тут уже она молчала из принципа. Филипа сама ощупывала ту зыбкую грань, за которой ей придёт конец, и убеждалась, что до неё ещё есть небольшой, уменьшающийся промежуток.
— Ещё два-три раза, и ты сдохнешь, — Густаво после очередного вопроса о Веласкесе положил окровавленный скальпель на столик. — Странно, что так упорствуешь, скажи, и я тебя отпущу. Какое тебе до него дело?
Девушка скосила глаза на левую руку, примотанную к подлокотнику. Она уже пыталась снять браслет, чуть подтолкнуть серебристый обруч, но предусмотрительные похитители вставили ей палочки поперёк пальцев. Такие, чтобы блокиратор был больше по диаметру, но вразнобой. Ободок цеплялся за них, и возвращался назад — её мучитель не рисковал, и не фиксировал браслет.
— Хорошо, — наконец сдалась Филипа. Умирать очень не хотелось. — Я послала Эфраима к Павлу.
Густаво довольно улыбнулся.
— Ну вот, — сказал он, — стоило молчать и вредить самой себе. Ты послала его — куда?
— У Веласкеса есть яхта, в Ньюпорте. Я попросила Геллера нанять его.
— Зачем?
— Чтобы он нашёл Светлану Крамер.
— С чего вы решили, что он её найдёт? И какое дело Геллеру до Светланы Крамер?
— Я составляла психологический портрет Павла Веласкеса, — еле слышно сказала Филипа, чувствуя, что снова теряет сознание, — он всегда старается довести начатое до конца. А Эфраим, он мой друг.
— Поэтому ты его защищаешь? Или ты сговорилась с нашими людьми? Что тебе известно о Нине Фернандес? Кто ещё из ваших поддерживает с ней контакты? Твоя мать, Нора Суарес, в этом замешана?
Девушка молчала. Одно дело — выдать посторонних людей, случайных знакомых навроде Веласкеса. И другое, заговорить о делах Семьи. Стоит начать, и пути назад нет, таких «рассказчиков» обычно не находят даже по частям.
— Значит, они сейчас вместе, Веласкес и Геллер? — не стал настаивать Густаво.
— Не знаю. Скорее всего, да.
— И как нам его найти?
— У Веласкеса есть дом, который ему купили Фальки. Наверное, он там, прячется, пока не разберётся, что к чему.
Лурье-младший обернулся в темноту, скрывавшую вход и человека, который там сидел. Человек поднялся, подошёл поближе, Филипа его узнала. Это был Майкл Ванетти, её босс и один из помощников Варгаса.
— Вы удовлетворены, мистер Лурье? — спокойно спросил он. — Полагаю, моя сотрудница больше ничего ценного не скажет. Сеньор Варгас рассчитывает её вернуть.
— Да, конечно, — Густаво протянул ему инжектор. — Здесь четырнадцать порций, хватит на две недели. И, сеньор Ванетти, теперь вы лучше нас знаете, где мог спрятаться этот Геллер. Синьор Гальяцци хотел бы получить его живым и в здравом рассудке, исключительно для дружеской беседы. И он не будет возражать, если доставят его ваши люди.
— А Веласкес?
— Он нас не интересует, делайте с ним, что хотите.
Глава 15
Глава 15.
10 июля 335 года от Разделения, вторник
— Где тебя черти носили, Энрике! — Лейтенант участка округа Форталеза жевал морковку, на его лице было написано отвращение. Рядом, в пластиковом контейнере, лежали ещё три таких же оранжевых снаряда здоровья. — Скоро появятся детективы, а отчёт по северным поселениям не готов. Ты ездил к мяснику?
— Да.
Тот, кого назвали Энрике, положил на стол лейтенанту планшет, и чуть подволакивая ногу, прошёл к дежурному. Настоящий Энрике Экман был мёртв уже две недели, Виктору Лапорту почти не стоило труда вжиться в новый образ — внешне они были похожи, патрульный играл на гитаре и имел скверный характер. Сейчас Виктора интересовала не лавка мясника, продававшего из-под полы мясо гигантской выдры, а Павел Веласкес, который должен был сидеть в камере. И сидел ещё ранним утром, но сейчас камера пустовала, а в соседней появился новый задержанный, он лежал на кровати и равнодушно глядел в потолок.
— А этот где? — Виктор ткнул пальцем в экран.
— Парнишка из Ньюпорта? — дежурный зевнул, ему оставалось отсидеть ещё полчаса, а потом появится напарник и сменит его до следующего полудня. — Сбежал. Вон тот, в третьей камере, хотел его пришить, но парень оказался не промах, спеленал убийцу, а тот возьми, да и сознайся в тех преступлениях, что навесили на этого Веласкеса.
— Веласкеса?
— Ну да, так парня звали. Сейчас ищут, но я тебе скажу, Энрике, не найдут.
— Значит, этот Веласкес сбежал, — маг почувствовал, как в нём закипает гнев.
Ещё зимой Виктор очень хотел выяснить, кто именно привёз его на охоту в качестве жертвы, со временем это желание потускнело, но при виде старого знакомого, сидящего в камере, вспыхнуло вновь. Он сразу узнал Павла, но у Лапорта были другие дела, неотложные, а запертый маг никуда не должен был деться — так сказал дежурный офицер. Поэтому бывший музыкант забрался в полицейскую машину, и уехал.
Надо было перевести пленников подальше от Ньюпорта, в старый коттедж возле Майска, за который Виктор до сих пор исправно переводил деньги. Это убежище до сих пор не обнаружили, но даже если бы нашли — Лапорт был аккуратен, и доводил своих жертв до состояния пепла, который аккуратно развеивал в разных частях Острова. Несколько мумифицированных тел он хранил, как трофеи, среди джунглей неподалёку от дома, устроив небольшой могильник. Там была и певичка Мелани, и первый полицейский, который ему попался, и супружеская пара, свернувшая не туда — эти оказали сопротивление, чуть было не прикончив Виктора, маг с трудом с ними справился. Наверняка этих людей искали, особенно мисс Пайпер — её пропажа наделала много шума, но никому и в голову не пришло делать это в зарослях, дикие звери обычно не оставляли следов.
Поездка на фургоне в оба конца, выгрузка пленников и проверка сигнализации заняла почти целую треть, Лапорт думал, что дождётся следующей ночи и освободит Веласкеса. Причинять вред Павлу он не собирался, хотел поговорить по душам. На его памяти, этот Веласкес расхаживал по острову без браслета, как и сам Виктор, и остальные маги, но сейчас никаких признаков безумства не показывал. Наоборот, по всему выходило, что этот Веласкес чудом избежал последствий,
