стоило бороться.
В этот момент в нижней части моего живота возникло странное, пузырящееся ощущение. Я опустила на него руки и сосредоточилась на ощущении. Уставилась на свой живот, и мое сердце подпрыгнуло, когда маленькая часть его выпятилась наружу.
— Хит, — выдохнула я, взяв его руку и положив ее на свою выпуклость. — Чувствуешь это?
С минуту он молчал, сосредоточившись. Когда к нему вернулось ощущение легкого укола, он тихо засмеялся и пробормотал:
— Черт возьми, Эллисон. Я чувствую его.
Я улыбнулась шире, чем когда-либо раньше.
— Спасибо, что пережил это со мной.
Покачав головой, он торжественно ответил:
— Спасибо, что выбрала меня ради этого.
Когда вода остыла, он вынес меня на руках.
Он держал меня так, словно отчаянно не хотел отпускать. Никогда.
Глава 20
Райкер
Я был пьян.
Спотыкаясь, иду по улице. Взгляд туманный, шаги медленные.
Чертовски фантастическая ночь, однако.
Поистине эпично.
Синди была горячей. Наклонилась и обслужила меня. Черт, это было хорошо. Чистый кайф. Выбрала меня, а не Хита, и выражение его лица… Ха. Это было лучше, чем удовольствие, которое я испытывал, когда глубоко входил в нее.
Я любил девушек. Хотя Хит, возможно, был красивее меня, он был парнем с одной женщиной. Если он и спал с кем-то, то делал это довольно долго, прежде чем покончить с ней и переключиться на кого-то другого.
А я нет.
Я трахал их направо и налево.
Я был красивым парнем. Телки хотели меня. Я был доступным братом из всех Лоусонов. Тот, к которому они выстраивались в очередь, ожидая своего выхода. И это были красивые девушки. Не просто Джейн, которая даже не взглянула в зеркало перед своим выходом. Я говорю о горячих цыпочках, в обтягивающих джинсах и с высоко поднятой грудью, у которых волосы струятся по спине, пухлые губы покрыты ярко красным, а глаза блестят от желания.
Я использовал их. Мне нравилось это возбуждение. Любил чувствовать, что я выше своего брата. Взросление с ним было похоже на одно гигантское соревнование. Хит всегда казался лучше меня во всем.
Спорт? Он забивал все голы.
Внешность? У него был генетический дар защитника, а у меня — тело теннисиста. Никакое количество поднятия тяжестей не могло приблизить меня к его телосложению, и я знал, что это потому, что у нас были разные отцы.
Школа? Ублюдок страдал дислексией и все же получал оценки лучше, чем я.
Семья? Он был любимчиком мамы. Наши кузены предпочитали его общество моему. Все смотрели на него снизу вверх, хотя он ни черта не добился.
Сила? Он был бойцом. Я был на другой стороне, наблюдая, как он нокаутирует парней одним за другим, зная, что я никогда не смогу быть на том конце кулака и иметь хотя бы шанс на что-то подобное.
Но девушки? Он не знал, как действовать в отношениях. Он не мог взять на себя обязательства. И хотя меня не интересовали отношения, я знал, чего хочет девушка. Знал, как осыпать их любовью, заставлять чувствовать, что они желанны. Я не отбрасывал их и не оставлял на песке ниточки, на которой было бы написано: «Мы просто трахаемся. У нас нет никаких отношений. Мы даже не друзья».
Поэтому я работал с тем, что получал. С тем, в чем, казалось, преуспел. И сегодня это сработало.
Я подозревал, что именно поэтому Хит решил быть мудаком, уезжая и даже не предложив подвезти меня домой. Бросил меня одного бродить по улицам посреди ночи. По крайней мере… я не думал, что здесь кто-то есть.
Остановился и огляделся, просто чтобы убедиться. Мне не нравилась эта гребаная темнота. Еще одна вещь, за которую отвечал Хит. Он пугал меня все эти годы, когда я был ребенком. Я понял, что никогда не знаешь, что скрывается в тени.
Я вытащил перочинный нож. Хедли не то место, по которому стоит бродить по ночам. Если ты не парень и не состоишь в какой-нибудь банде, тебе лучше быть настороже.
Но все равно, чувак. Я не был какой-то киской. В семнадцать лет я считал себя взрослым. Жизнь была нелегкой. Особенно когда полгода назад умерла мама. В мгновение ока она была там, а в следующую секунду исчезла.
Пошел ты, рак.
Мы держались. Оплачивали по одному чеку за раз. Я был вынужден расти быстрее. Брать на себя ответственность, хотя ребенок не должен этого делать. В результате я обозлился, и напряжение между нами с братом каждый раз нарастало все больше. То, что мама умерла, еще не означало, что он может указывать мне, что делать. Я работал, как и он. Зарабатывал немного денег, чтобы помочь нам продержаться. В конце концов, я имел право жить так, как мне хотелось.
— Помогите.
Я остановился. Клянусь, я что-то слышал. Снова огляделся вокруг на темные здания вдоль этой улицы.
— Пожалуйста.
Я резко обернулся, и мой желудок мгновенно скрутило от этого движения. После ночи пьянства любое резкое движение грозило мне смертью. К горлу подступила желчь. Я наклонился и тяжело дышал, делая маленькие шажки вперед, пока головой не ударился о кирпичную стену магазина в темном переулке. Долго вдыхал и выдыхал, борясь с внезапно выступившим холодным потом.
«Какого хрена я пил?» Спросил я себя.
— Помогите, — снова услышал я.
Боже, неужели у меня глюки?
Я выпрямился и оперся рукой о стену. После пару глубоких вдохов я сделал пару маленьких шагов, медленно приближаясь к тому месту, откуда доносился голос. Это был мужской голос, и он звучал слабо и приглушенно. Может быть, пьяный? Я бы просто оставил его, если бы все оказалось так. В первую очередь я должен был позаботиться о своей пьяной заднице.
Я свернул в переулок, и запах мусора усилился. Дышал через рот, напряженно вглядываясь в темноту, ожидая появления человека. С каждым шагом прищуривался все сильнее, пока не смог различить очертания человека. Он был крупным парнем, и я остановился на полпути к нему и осторожно огляделся.
Это может быть подстава. Возможно, способ добраться до моего кошелька. Не то чтобы эти ублюдки нашли что-то, кроме пятидолларовой купюры и фальшивого удостоверения личности.
— Что с тобой? — Я поймал себя на том, что спрашиваю, снова переключая свое внимание на мужчину. Он сидел спиной к стене, вытянув ноги на земле.
— Б-больно, — пробормотал он, качая головой из стороны в сторону.
— Где? — Я настаивал.
— Везде. Ш-шея в основном.
— Что случилось? Почему ты здесь?
Он слабо кашлянул, прежде чем прошептать:
— Они бросили меня здесь
