— Зачем?
— Собираюсь написать статью. Нет, ты не думай, — он стал торопливо объяснять, — никаких фамилий. Тебе ничего не грозит. Но мне нужны доказательства.
— Не понимаю.
Ветров глубоко вздохнул: как же тяжело с этими женщинами!
— Тоня, мне случайно попали в руки важные документы. Я собираюсь опубликовать их. А вот для надежности хотелось бы иметь еще что-нибудь. Твоя фамилия нигде не будет звучать.
Если ты опубликуешь это, никакие бумажки тебя уже не спасут.
Антонина попробовала резко встать, но он удержал ее.
— Верь мне, милая, я знаю, что делаю.
— Нет, ты не знаешь. Тебя убьют!
— Да нет же!
«Есть только один аргумент, который может убедить женщину в чем угодно», — подумал Ветров, собрался с силами и — привел его…
Просьба Андрея покоробила Антонину.
К тому же от нее (просьбы) пахло глупой авантюрой. Но женщина согласилась. Потому что хотела насолить одному человеку… Даже, может быть, ценой собственной жизни…
* * *
— Я разрешаю вам выписать Неизвестного, — сказал чиновник в Министерстве здравоохранения правительства Свердловской области.
— Прошу вас подтвердить это письменно, — ответил врач психиатрической больницы.
— К чему эти формальности? — недовольно буркнул чиновник.
— В России и Европе было несколько десятков подобных случаев. Возможно, это пандемия какой-то неизвестной болезни. Этот вопрос сейчас изучается в Минздраве. Поэтому я не могу выписать Неизвестного единоличным решением, это выходит за рамки моих полномочий…
— Ну хорошо, выпишем мы Неизвестного, и куда он пойдет? — задумчиво произнес чиновник.
— Не знаю. — Врач пожал плечами. — В ночлежку для бомжей, в приют какой-нибудь… Но это же не наши проблемы.
— Погоди, это не государственный подход, — сердито ответил чиновник, — вдруг завтра какая проверка придет, выяснится, что я подписал… Нет, так не пойдет. Нельзя человека просто так на улицу выкидывать.
— Мне скоро перестанут оплачивать содержание Неизвестного в фонде обязательного медицинского страхования, — сказал врач, — и так все на личных отношениях держится…
— Вот что, зайди через два дня, что-нибудь придумаем.
Через два дня чиновник сообщил:
— Я созвонился с Москвой. В Институте Сербского создано специальное отделение для потерявших память. Надо отправить вашего Неизвестного туда.
— Хорошо, — ответил врач. — Кто оплатит дорогу?
— Ты сам это не можешь решить? — раздраженно переспросил чиновник и подумал: «Ничего без меня не могут!» Вслух же сказал: Хорошо, через недельку напомни — порешаем.
Глава 12
Отряд Филина пробивался со стороны Хорога к заставе Ванч. Но под кишлаком Поршнев пришлось залечь. По пограничникам долбили со всех сторон. Так, что головы не поднять.
Две бээмпэшки сунулись было вперед, но их тут же подожгли. Из одной экипаж успел выскочить. В другой — все превратились в горящие факелы.
— Попали, блин, — произнес начальник заставы ММГ, — полная жопа.
Послышался рокот.
Из-за гор появилась спарка «крокодилов» и вспахала эр-эсами (реактивными снарядами) плато с позициями боевиков под кишлаком. Затем вертолеты пошли бомбить тот берег. Но нарвались на очередь ДШК, бившего из Афганистана, и разлетелись в разные стороны.
— Пересрали летуны, — прокомментировал начальник ММГ.
Он ошибся: борты развернулись и зашли с двух сторон, взяв пулеметный расчет в клещи. Реактивные снаряды вычертили в небе галочку, уткнувшуюся углом в землю.
Когда «вертушки» улетели, пограничники попытались подняться, но по ним вновь застрочил ДШК из Афганистана, правда, с другой позиции. Видимо, то был еще один расчет, ждавший своей очереди…
К тому же очнулись после налета боевики на высотке.
— Слышь, разведка, давай твоих орлов наверх зашлем, пусть обойдут этих пидоров на высотке, — предложил начальник ММГ.
— Ночью, — согласился Филин, командовавший спецназовцами.
* * *
На заставе Ванч тем временем атаки боевиков прекратились. После того как десантники очистили мраморный завод, врага как-то притихли. Но все равно изредка постреливали из минометов.
— Где там подмога? — спрашивал начальник десантно-штурмовой группы, глядя на небо. Хотя подмогу ждал, конечно, с земли.
— Под Поршневом воюет, — ответил разведчик, — но даже если пробьется, впереди еще Язгулем, Бохчарв. Там придется повозиться — тоже посты блокированы.
— А что, если навестить наших друзей на Ванче, — предложил подошедший Опарин, — они ведь наверняка не ждут удара.
Разведчик почесал затылок и сказал:
— Надо подумать.
Ночью пограничники зашли в кишлак Ванч с трех сторон. Боевики, сидевшие возле костров или спавшие вповалку в домах, не сразу поняли, что произошло. Многие так и вовсе никогда не поняли, потому как эти секунды стали последними в их жизни…
Первые пули летели в зазевавшихся часовых. Вторые срезали тех, кто выскакивал из домов. Несколько абреков залегли за деревянной изгородью, но струя ручного огнемета опалила и их, и заборчик. Кричащие факелы стали бегать по кишлаку, освещая узкие улочки и выхватывая из темноты тех, кто пытался спрятаться…
Во двор, где ночевали основные силы, на полной скорости ворвался уазик. Машина остановилась. Из нее вышли с автоматами наперевес разведчик, Опарин и Джамшед Жураев. Перед ними на земле лежали только трупы. Вдруг из дома появился человек с автоматом. Джамшед, который стоял лицом к нему, нажал на спусковой крючок. Автомат щелкнул: кончились патроны. Тогда Джамшед выстрелил из подстволышка (подствольный гранатомет). Белая граната попала боевику в грудь. Того отбросило обратно в дом. Раздался взрыв. Из окон вылетели стекла.
«Как в кино», — отметил Джамшед.
«А парнишка ничего держится», — подумал Опарин. Накануне особист сомневался, сможет ли таджик Жураев стрелять по единоверцам, и вызвал того на откровенный разговор.
— При чем тут ислам? — возмутился Джамшед. — Какие они исламисты? Им власть нужна, за нее и дерутся. Если завтра Усмону дадут высокий пост, тот сразу забудет, как надо намаз совершать!
— Но все же, — недоверчиво произнес Опарин, — как же война с неверными?
— Опять ты за свое. — Джамшеда задевал этот разговор. — Не надо из мусульман пугало делать. У нас молодая религия. Она борется за место под солнцем. Вспомни христианство, что творилось в средние века?
Опарин уже и сам был не рад, что завел этот разговор и завел парня…
