всем телом и вдохнула знакомых запах. Терпкий, с примесью дыма. А как еще должен пахнуть огненный маг?
Эдвин лишь вздрогнул от неожиданности. Я поспешно отпустила его. Не хватало еще, чтобы первый фаер полетел в меня, так некстати вторгшуюся в его личное пространство.
Мы замерли в ожидании. Огни становились ярче. Кажется, я даже дышать перестала.
Они вышли одновременно. Человек десять, не менее. Обычные люди, не нунгалины. Мужчины. Высокие, крепкие, но до нунгалинов им далеко. Не зря пришельцев великими князьями называют.
Одежда дорогая, не простолюдины. Да и магией обладают здесь в основном дворяне. А у этих артефакты в руках светятся. Есть даже арбалеты, заряженные магическими стрелами, а на них прицелы. Красные точки сошлись на груди Эдвина, еще две нацелились сбоку в висок. А затем и по мне побежали алые огоньки. Бежать некуда.
– Мистер Макей, советуем сдаться, пока мы не причинили вреда вашей спутнице, – произнес один из нападавших, похоже, главарь.
Высокий, длинные светлые волосы разметались по плечам. Одет в черное, но не как у нунгалинов, а более изысканно, по шелковой рубашке тянулась тончайшая серебряная вышивка. На вид молодой мужчина, не старше двадцати пяти. Улыбался с чувством собственного превосходства, в глазах словно льдинки застыли. Красивый, но надменный.
– Граф Бертон, – пророкотал Эдвин, и его могучий голос, от которого у меня мурашки побежали, отразился эхом.
Мой спутник не спешил тушить огонь, полыхающий на его ладонях. Противников было слишком много, но ни один мускул на лице моего истинного не дрогнул. Он был напряжен, как дикий кот перед прыжком – внешне спокоен, но в любой момент готов броситься в бой.
– Ваше время вышло, – Бертон сделал шаг вперед и презрительно ухмыльнулся, – власть сменилась. Сражаться бессмысленно. Князь нунгалинов капитулировал и признал наше главенство. Оказывая сопротивление, ты подвергаешь опасности свою женщину.
Последнее слово он выплюнул с такой ненавистью, словно обвинил меня в чем-то непристойном.
– Будь мужчиной, а не ребенком, – сказал он, приближаясь еще на один шаг.
Его помощники окружали нас со всех сторон. Их стало намного больше, а из зарослей выходили все новые и новые вооруженные воины.
Эдвин бросил на меня взгляд из-за плеча. Я дрожала от страха. Тогда он кивнул и опустил руки, потушив огонь.
13.3
Мужчины обступили нас, продолжая держать на прицеле, словно диких зверей, опасных для общества. На руках Эдвина защелкнулись браслеты, от которых шел голубоватый свет. Наверное, чтобы заблокировать магию. Это окончательно расставило все точки. Перед нами безжалостные враги.
Один из мужчин слишком грубо толкнул Макея вперед, надеясь, видимо, что он упадет всем на потеху. Веселья не получилось, Эдвин устоял. Но эти изверги не остановились. Они исподтишка пихали, ставили подножки, подталкивали сзади. Но Макей шел, ровный и спокойный, как скала.
Я семенила чуть сзади, но старалась не отставать. Я боялась, что останусь одна в окружении этих глумливых мужиков. Меня они не трогали. Пока. Но их голодные взгляды без стеснения изучали мою фигуру, которую не скрывало мокрое платье.
– Будь послушной девочкой, и все будет хорошо, – сказал мне на ухо блондин, который был за главного.
Я сделала вид, что не услышала, и продолжила идти вперед, стараясь не отставать от Эдвина. Тогда этот нахал схватил меня за локоть и притянул к себе. Я вскрикнула от неожиданности. Макей остановился и уставился на соперника. В глазах его полыхал огонь, который не мог найти выхода наружу. Ох, если бы взглядом можно было испепелять!
– Отпусти ее, Бертон! – прорычал Эдвин.
– Не бойся, я не трону ее, пока вас связывает это колдовство, – блондин вздернул мою руку и разорвал рукав, оголив метку истинности, – но я выжгу даже воспоминание об этой дряни. И о тебе!
Захотелось влепить ему пощечину, вцепиться в холеные волосы, разорвать одежду. Но я вовремя перехватила взгляд Эдвина. Тот лишь покачал головой, призывая меня не совершать глупостей.
– Какая ты стала дерзкая! – сладко сказал Бертон. – А была такой тихоней. Мне определенно нравятся перемены. Надеюсь, в постели ты тоже будешь горячей девочкой.
А затем он накрыл мои губы поцелуем. Мерзким, подчиняющим, словно хотел поставить меня на место и наказать одновременно.
Я не успела даже подумать, как впилась в его губу зубами. Да так крепко,что он не сразу смог меня оторвать. Рот наполнился соленым и теплым, а на белоснежный ворот рубашки мерзавца капали жирные капли крови.
– Ах ты, маленькая дрянь! – разъяренный Бертон отвесил мне такую пощечину, что я отлетела на метр в сторону.
В голове зашумело, и реальность перестала быть устойчивой.
Макей бросился было на моего обидчика, но его удержали четверо мужчин.
Я сплюнула кровь Бертона на землю, и вытерла рот пучком влажной от росы травы, а затем посмотрела на него с таким вызовом, что он замер, а потом пошел в мою сторону, словно разъяренный бык. Казалось, у него из ушей пар валит от злости. Я ждала своей участи, не вставая и не прикрываясь. Хочет бить лежащую на земле женщину, пусть бьет. А другие пусть смотрят. Мне уже все равно.
– Что здесь происходит? – на поляну, где разыгрывался страшный спектакль, вышел пожилой мужчина, – Алекс, я тебя спрашиваю.
Новоприбывший тронул блондинчика за плечо. То дернулся и попытался сбросить руку, но не получилось. Видимо, у мужчины была над Бертоном какая-то власть.
– Вы слишком долго, – холодно сказал начальник, – а за самосуд тебе еще и влететь может.
Чьи-то руки подняли меня и подтолкнули вперед. Но идти я не смогла. Мир вокруг кружился, голова раскалывалась, в ушах звенело. Не пройдя и трех шагов, я опять оказалась на земле, больно расцарапав ладони. Снова. Из глаз брызнули слезы злости и отчаяния.
– Алекс, мы опаздываем, – поторапливал главный.
– Генерал, она не может идти, – извиняющимся тоном сказал блондин, словно не он был причиной этого.
– Значит, надо нести. Нам нельзя опаздывать. Реши эту проблему, и чтобы через пять минут вы были во дворе академии, – с этими словами генерал удалился.
С ним ушла и часть отряда. А мы остались во власти Бертона.
