«Советский Союз», отправлявшегося на Камчатку. Также осталось загадкой, кто его пустил на борт судна «Совестский Союз», отправлявшегося на Камчатку. Так что нет ничего странного, что человек мог запросто из Утопическа хильнуть в Дальневостокск и ничего не знать, как это хиляние происходило.
И тут во весь рост встал вопрос: а определилась за время путешествия соль земли Русской. Перечислялись города, села, деревеньки, события, встречи с интересными людьми. Вроде бы во всем есть! Но чего-то нехватает… Вроде всё в земле Русской есть.
– И какого рожна нам еще надо? – задумались наши мудрецы…
Особливо Калика, которому для полноты картины чего-то явно не хватило. И Аглай Трофимыч тоже не прочувствовал всей красоты текста слов Михаила Федоровича и предшествующих чтению событий. И остался несколько недоволен.
– А чего же тогда народ российский уезжает в разные страны при таких физических и духовных качествах? Я вам спрашиваю? Охота к перемене мест, погоня за длинными долларами, евро, шекелями? Я вам спрашиваю. Или, как утверждает пятая колонна, не к утру будь помянута, за свободой? Я вам спрашиваю?
(Вечно этим хазарам чего-то не хватает.)
И все уставились в палубу в задумчивости. У нашего народа ответы на многие вопросы находятся где-то внизу. В данном случае на палубе корвета «Вещий Олег». А потом Нупидор, уставший после брачной ночи, но и набравшийся в ней мудрости, заявил:
– А едут они, красавы, туда для того, чтобы познать соль земли Русской.
– Как так? – хором спросил контингент корвета.
– А так, – ответил Нупидор, – потому что отсюда, из России, многое не понятно. Потому что лицом к лицу лица не увидать.
И Марусенька восхитилась про себя:
«Вон у меня какой умный! И все остальное у него тоже замечательное…»
А Сидоров Козел, пришедший в себя после вести о рождении у него семи разнояйцевых близнецов, слегка загадочно произнес:
– Вот говорят еще, что американки пи-пи-пи как крольчихи. А американцы – так себе… Потому что американцы!
Логика, что говорить, железная.
Аглай Трофимыч и Калика глянули на Сидорова Козла с интересом. А Михаил Федорович очень быстро сказал:
– Без меня! У меня здесь все мои лежат! И все мои живут!
Калика сдал в ломбард золотой пердонец и купил Михаилу Федоровичу билет на рейс Дальневостокск – Москва. (В Москве Михаил Федорович записал это путешествие в меру литературных способностей.)
Потом заложил его во второй ломбард, зафрахтовал корвет «Вещий Олег» для плавания в Сан-Франциско Сити (США).
После посещения третьего ломбарда закупил провиант для себя, Сидорова Козла, бича (не бросать же человека) и для шкипера корвета Аглая Трофимыча Циперовича, у которого в Сан-Франциско проживали дальние родственники.
(У хазар повсюду есть родственники.)
С тем корвет «Вещий Олег» и отчалил под звуки песни «Goodbay my love, goodbay», которую сбацал на мандолине Клоп, а спела его спутница жизни Клопиха. Они понесли в Американщину клопизм и софизм (по софе, в которой они проживали). И дали там охеренное потомство. Оттуда-то и пошла мысль, что американцы очень похожи на русских. И теперь без Клопа с супругой и детьми американский народ не полный.
А Нупидор с Марусенькой остались в Дальневостокске. Туда пришла телега из центра, и Нупидора назначили нупидором при губернаторе Прихаронья по выработке русско-китайской национальной идеи.
Марусенька каждый год плодоносила. Потому что велика наша земля и обильна, а народишка в ней маловато. И стали они плодиться и размножаться, разбавляя китайских русских русскими русскими.
Сидоров Козел из города Сан-Франциско выписал к себе Сидорову Козу с семью козлятами. Потому как, согласно русскому обычаю, чьи бы быки ни были, но телята все равно наши.
Через какое-то время на горе около Далневостокска свистнул рак. И на аэроплане «Добрыня Никитич» в поисках Соли Земли Русской отправился на Запад ушлый мужичок Калика Перелетный.
Так вот обстоят дела на завтрашний день.
Эпилог
Золотой пердонец покидать Россию отказался. Патриот! Да и что делать золотому пердонцу в стране золотого тельца? Так что он где-то в России.
Ищите.
