глотком его сила возрастала, и теперь каждый выстрел его способности пробивал Гвика, нанося ему серьёзные раны. Пустые бутыльки валялись у его ног, образуя маленькую горку, и в промежутках между ударами способности едва слышно раздавался звук ударяющегося об стекло стекла.
— Держитесь! — крикнул Фисман, его голос был полон решимости. — Мы должны его одолеть!
С каждым новым ударом глина взрывалась, разлетаясь по сторонам. Мы сражались изо всех сил, надеясь, что наши усилия принесут результат.
Вика и Кирилл тоже не отставали, нанося удары по Гвику, который уже не мог так быстро восстанавливаться. Его массивное тело начало показывать признаки изнеможения, и теперь каждая новая рана задерживалась дольше, чем раньше. Я стоял в стороне, наблюдая за этой жестокой битвой. Камень в моей руке ничего не издавал, однако у него появился яркий переливающие цвета, но он оставался таким же прохладным и не дающим надежды.
Силы Вики иссякали, это было очевидно по её замедленным и слабым взмахам. Энергия её способностей угасала, а гливики продолжали буйствовать. Кириллу пришлось переключить своё внимание на них, отчаянно пытаясь сдержать натиск. Наша группа понесла огромные потери, выживших оставалось всё меньше, как и среди людей из другой группы. Их тела поглощались гливиками, оставляя за собой ужасные картины гибели.
Фисман, напуганный и обезумевший, продолжал пить остатки своих флаконов, пробуждая в себе неистовую силу. Его лицо изменилось, кожа приобрела странный оттенок, глаза горели безумием, а из его уст вырывался зловещий смех. Он явно потерял рассудок. В тот момент я понял, что очередная угроза может исходить не от Гвика, а от самого Фисмана.
Теперь каждый удар способности Фисмана вырывал большими кусками плоть Гвика, не давая ему времени на восстановление. Гливики, чувствуя это, стали отходить ближе к своему родителю, собираясь вокруг него в попытке защитить. С каждым выстрелом Фисмана из тела Гвика, вскоре показалось то, что можно было назвать его сердцем. Коричневая материя пульсировала внутри, её ритм становился всё быстрее, нарастающий как барабанный бой перед неизбежной кульминацией.
Фисман не останавливался, его удары были точными и разрушительными. Когда он выпустил очередной фатальный выстрел, сердце Гвика поглотило его удар, и в этот момент всё изменилось. Гвик начал раздуваться, словно гигантский пузырь, накачанный воздухом.
Мы смотрели, затаив дыхание, не зная, чего ожидать. Гливики вокруг Гвика начали беспокойно метаться, их движения становились всё более хаотичными. Раздутый Гвик попытался издать последний, опустошающий крик, но его тело не выдержало, и он разорвался на множество мелких ошметков, которые, разлетелись по всему месту бойни.
Наступила тишина, нарушаемая лишь еле слышным шлепаньем остатков гливиков, которые, не понимая, что делать, продолжали хаотично бродить вокруг остатков своего родителя, никого при этом не трогая. Вся территория битвы погрузилась в зловещую тишину. Звуки стали приглушенными, словно мир замер, переваривая произошедшее. Кто-то из людей лежал на земле без сознания, другие медленно передвигались, пытаясь прийти в себя. Некоторые сидели, осознавая масштаб произошедшего.
Здесь произошло страшное побоище, и мне было стыдно за свою беспомощность. Я не смог применить свою способность, и толку от меня было никакого. Тишину внезапно нарушил нарастающий, безумный смех Фисмана. Он стоял среди грязи, полностью ей покрытой, его лицо было искажено гримасой сумасшествия, а глаза горели диким огнём. Он смотрел на нас и смеялся, его смех звучал как зловещий аккорд в этой мрачной симфонии.
Его смех продолжался, эхом разносился по полю боя. Остатки гливиков остановились и замерли, как будто бы его смех заглушал всё вокруг. Я огляделся и заметил, что лица выживших выражали смесь изумления и ужаса. Безумие добило Фисмана, и он окончательно потерял контроль.
Вика, обессиленная и раненая, сидела на земле и тихо сказала Кириллу:
— Зелья свели его с ума. Он слишком много выпил, не понимая, что делает.
Кирилл кивнул, осознавая всю опасность ситуации.
— Нужно его как-то остановить, иначе нам не совладать с ним. Он может убить всех оставшихся.
Фисман внезапно прекратил смеяться и стал дико осматриваться, его взгляд метался от одного выжившего к другому. В его глазах горело безумие. Мой камень всё ещё лежал в руке, и я пытался сосредоточиться, но страх сковывал меня.
Вдруг, без предупреждения, Фисман выстрелил в одного из нашей группы.
Бедолаге оторвало руку, и его крик боли пронзил тишину. Фисман лишь громче засмеялся, наслаждаясь хаосом, который он создал.
— Что за… — начал кто-то из охотников, но его слова утонули в новом приступе смеха Фисмана.
Следом пролетел ещё один выстрел, затем ещё. Фисман, обладая нечеловеческими рефлексами, умудрялся уворачиваться, демонстрируя своё превосходство. Его безумные попытки убить каждого из нас напоминали кошмар, от которого не было спасения. Мы не успели оправиться от Гвика, как наш лидер стал нечто подобным, с такой же жаждой убийства.
Кирилл сделал попытку атаковать Фисмана, но тот оказался быстрее. Выстрел поразил Кирилла, отбросив его на несколько метров за поломанные деревья. Паника охватила меня, и в этот момент моя рука почувствовала тепло. Камень, который я держал, начал нагреваться, как будто оживая. Это чувство оказалось странно знакомым, как слепок, сделанный давным-давно.
Фисман повернулся ко мне, его глаза полыхали безумием. Секунды тянулись бесконечно, и я почувствовал настоящий страх за свою жизнь. Всё, что я мог сделать, — это направить камень в его сторону. Вспомнить уроки Франциско не было времени; моя жизнь висела на волоске.
Я закрыл глаза, стараясь выжать из себя всё, чему меня учили. Камень в моей руке мгновенно и сильно завибрировал, от нее исходили блики света, которые разгорался ярче. В этот момент вспышка света вырвалась из камня, яркая и ослепительная, словно само солнце ожило в моей руке. Луч энергии достиг Фисмана прежде, чем он успел уклониться.
Раздался резкий взрыв, как будто воздушный шар, наполненный мясом и костями, лопнул с ужасающим грохотом. Вспышка была настолько яркой, что даже после использования способности в глазах остался силуэт луча. Когда я открыл глаза, на месте, где секунду назад стоял Фисман, не осталось ничего.
Его словно смело с лица земли. В воздухе повис новый запах, смешиваясь с уже знакомыми зловонными ароматами гливиков, — запах горелого мяса и жженой плоти. Я стоял, ошеломлённый и тяжело дыша, ощущая, как напряжение медленно покидает моё тело. Вика и несколько других выживших осторожно приближались ко мне, их лица выражали облегчение.
— Это было невероятно, — прошептала Вика, её голос дрожал от усталости и шока.
Я опустил взгляд на камень в своей руке, который теперь казался просто осколком, потерявшим свою магическую силу. Поле боя постепенно заполнилось тишиной, нарушаемой лишь слабым шепотом
