какая-то волшебная вещь, — горько ответил он. — Искали или философский камень, или волшебную палочку, или что-то еще в этом роде. Но на деле это всего лишь три буквы, которые надо начертить около дверной ручки. Любой дверной ручки; и ручка от твоей двери сгодится.
Он указал на мою дверь.
Ручка на ней была старая, медная, в виде головы льва, держащего в пасти кольцо.
Иноземец провел ладонью над деревом, из которого была сколочена дверь, и над львиной головой засияли три символа, словно внутри дверь была раскалена и тлела багровым пламенем.
ЛVЛ.
— И-и-и… и что же дальше? — протянула я, завороженно глядя на рдеющие буквы. Всего лишь трещинки, царапины в дереве…
— Тебе нужно представить то место, куда ты хочешь перенестись, — ответил Ром. — Как можно детальнее. И взяться за ручку. Например, чтоб не сбивать башмаки, бегая в погреб, тебе достаточно пожелать там очутиться и взяться за ручку.
Я уже протянула руку к двери, но почти сразу отдернула ее.
— Это понятно! — произнесла я. — А обратно-то как? В том месте, куда я захочу перенестись, ручки может не оказаться вообще! Например, в лесу. Или я окажусь в запертом помещении, без окон и без дверей!
Иноземец хмыкнул.
— А ты умна, — произнес он. — Другой кто помчался бы уже проверять мое знание, не думая о последствиях. Тот же Грегори рванул бы в сокровищницу, например, набить карманы золотом, где его поутру и выловили бы, потому что он не знал бы, как выбраться обратно.
— Так как это сделать?
Ром указал на ручку.
— Запомни ее. Запомни в мельчайших деталях. Цвет, потемнения, легкий зеленый налет. Если попала куда-то, а выхода нет, просто глянь на любое место, да хоть в огонь, и представь эту ручку. И символы над ней. И дверь перед тобой откроется. И ты снова очутишься тут, откуда и началось твое путешествие.
— А если дом сгорит? Ну, или если я перееду? Если я захочу возвращаться в другое место? Не сюда?
— Тогда начерти эти символы на другой двери. Только и всего. Сначала тебе будет трудновато перейти из комнаты в комнату таким способом, но чем чаще ты станешь это делать, тем быстрее овладеешь этим даром, и не будешь даже задумываться над тем, как это происходит.
— Постой, — произнесла я. — А как же мне попасть в то место, которое я никогда не видела?
Ром усмехнулся.
— Например, на королевскую кухню? — насмешливо уточнил он. — Ну, тут тебе придется воспользоваться воображением. Представить пышность двора, поваров, носящихся туда-сюда со своими инструментами…
— Ром!!!
— Да ладно, ладно, я пошутил. В конце концов, это же твоя конечная цель, не так ли? В столицу, в первый раз, я провожу тебя сам. Прямо сейчас.
Сердце мое быстро-быстро забилось в груди, и Ром удивился.
— А чего ты так напугалась? Ты же выкопала тот гриб, королевский трюфель. Ты же надеялась сегодня попасть туда, в столицу? Так что ж теперь, передумала?
— Так-то оно так, — опасливо ответила я. — Но все слишком внезапно…
— Нужно спешить, — ответил Ром. — Еще немного, и я не смогу тебе ничем помочь. Я потеряю остаток сил и стану просто бессловесным призраком. Неотомщенной душой, скитающейся между мирами. А они… они могут и до тебя добраться. Эван стережет тебя, но они хитры и изворотливы. Они могут придумать что-нибудь. Так что в твоих интересах разделаться с негодяями поскорее!
И я, словно бросаясь в омут с головой, согласилась с ним!
Оделась я неприметно, в свое неизменное черное платье, в темный плащ и мягкие, очень простые сапожки.
Взяла кожаную сумку — тертую, вместительную, крепкую.
В нее можно было б положить пару кочанов капусты; но я положила туда корзинку, наполнила ее соломой и аккуратно поместила в солому мой великолепный гриб.
— Ну, — Ром кивнул головой, когда я была готова, — идем!
Он взял меня за руку.
Прикосновения я не почувствовала, только некую силу, вдруг потянувшую меня к дверям.
— Смотри на ручку, — велел Ром.
Я подчинилась.
Рассматривая оскаленную львиную пасть, суровые глаза, вычерненные на старой меди, я вдруг увидела, как символы над ручкой вспыхнули.
Тонкие, как волосинки, царапины засияли цветом живого пламени и… перестроились в новые символы.
IVV.
— Такой набор символов означает, что дверь открыта, — произнес Ром. — А теперь идем!
Он уверенно толкнул дверь, увлекая меня за собой, и… я оказалась на залитой солнцем оживленной улице!
Мне, в моем скромном плаще, в моем нелепом черном платье, оставалось только стоять, раскрыв рот.
И пялиться на величественные шпили замков, виднеющиеся из-за домов.
На яркие витрины лавок и магазинов, сверкающие натертым до блеска стеклом. На нарядных людей, спешащих по своим делам.
Глядя на краснощекую пышнотелую служанку, волокущую куда-то пару жирных гусей за лапы, видимо, только что купленных для господского стола, я даже покраснела от стыда.
В сравнении с ней я была нищенка нищенкой. Голодранка.
А эта крепкая девушка, хоть и была прислугой, а однако ж была одета ярко, с известным изяществом. В кружевах, надо же…
По мостовой стучали каблучки ее туфелек.
«Однако, в глазах Эвана я, наверное, невозможная нахалка!» — подумала я, проходя мимо лавки модистки.
За стеклами витрины хозяйка заведения и пара ее помощниц суетились вокруг красивой барышни, пришпиливая какие-то цветы и ленты к ее новому платью.
И сами швеи были одеты так, что хоть сейчас на бал!
«Эван насмотрелся столичных красавиц, разодетых в шелка, а тут я, в черном бумазейном корсаже и в коричневой вечно подоткнутой юбке… Да уж. Но, однако, это как будто не помешало ему увлечься мной? Так что выше нос!»
Ром не зря привел меня
