гептал одна таблетка два раза в день, креон, другие лекарства. И дата явки на повторное обследование.
– В медицинских терминах не силён, – сказал Лундстрем врачу, который проводил экспертизу. – Объясните суть доходчиво.
– Из выписки истории болезни можно установить: у больного было воспаление желчного пузыря, что случается при желчнокаменной болезни. Воспаление затронуло желчные протоки, следовательно, желчь не проходила из-за скопившихся камней, что подтверждают проведённые анализы и рентген. Если болезнь запустить, можно получить перитонит. Выход в таких случаях – операция. Хирург делает в животе больного несколько отверстий и через них удаляет камни. Можно желчный пузырь оставить, но где гарантия, что камни не образуются снова. Отсюда вывод: лучше удалить и желчный пузырь. Полежит больной день, отойдёт от наркоза, посидит месяца три на строгой диете и волен жить в привычном для него режиме.
– Выходит, никакого рака у Тургесена не было?
– Получается, что так…
– Печень Тургесена брали на исследование? – спросил Лундстрем.
– Печень Тургесена? При обследовании трупа печень мы не обнаружили. Изъяли, видимо, сразу после того, как констатировали смерть Питера.
– Для какой надобности?
Эксперт развёл руками:
– Может, для подтверждения болезни. Медики вправе проводить подобного рода анализы после смерти человека. Повторяю: рак печени не грозил Тургесену. Допросите доктора Фриду Коэн, она производила медосмотр Питера при его поступлении в пансионат Лиги. И подписывала заключение о смерти.
– Даниель Сведенборг сбежал! – явившись к Лундстрему, доложил Эмиль Дей.
– Час от часу не легче! – чертыхнулся Гарри Лундстрем. – Родственников допросили?
– Отец и мать разводят руками. Да и расспрашивать бесполезно. Убиты страшной новостью. Их Даниель пошёл на преступление. Женщину от такой вести свалил сердечный приступ.
– Звони начальнику следственного отдела! Пусть поднимает на ноги полицию!
И вдруг звонок Лундстрему:
– Даниель в квартире его подружки Мелани…
С нарядом полиции Лундстрем с помощником помчались по указанному адресу. Дверь открыла пухленькая рыжеволосая Мелани.
– А Даниель уехал, – ответила девушка. – Куда не сказал… И я не спросила…
Заметив на столе в пепельнице дымящую сигарету, Лундстрем приказал полицейским прочесать каждый подъезд.
– Далеко он не ушёл. Проверьте стоящие во дворе машины. Может, прячется в какой. Я пока поговорю с Мелани.
Не прошло и десяти минут, как звонок на мобильный:
– Задержали! Пытался уйти через запасной выход!
– Посадите его в полицейскую машину! Сейчас выходим!
Беглеца доставили в полицейский участок. Даниель держался спокойно и невозмутимо.
– Чего сразу руки крутить? Разве нельзя по-хорошему?
– Не получается. В бега ударились.
– Не за тридевять земель умчался, не в тридесятое государство, а к невесте…
– Чего же тогда убегал?
– А испугался!
На допросе Даниель раскрыл историю своего преступления. Чувствовалось, что готов к любому повороту событий.
– Первый раз я занял у Ингмара под расписку шестьдесят тысяч евро, перевёл в кроны. Мне крупно не повезло тогда в казино. Казалось, просчитал все ходы при игре в рулетку. Надеялся, что не останусь внакладе. Просиживал за игорным столом до четырёх часов утра. Поначалу игра пошла в мою пользу. Но в последний момент банк накрылся женским половым органом. Занял под расписку снова у Ингмара. Проиграв, понял, что влип основательно. Рассчитаться с долгами не смогу, а садиться в тюрьму не хотелось. Оставался один выход: удавиться. Но так хотелось жить и стать богатым. И тогда родилась идея завладеть деньгами дяди…
– Ты пожертвовал жизнью человека, который любил тебя, доверял тебе всецело…
– Мне было безразлично, кого бросать под колёса надвигающейся беды. На игорный стол и на крутящееся колесо рулетки смотрел, как смотрят в сказках на жар-птицу. Исчезали все заботы и печали. Оставалась одна игра. Суммы, которые ставил на кон, не имели значения. Игра заменяла мне всё земное.
– И решил подставить доктора Санджера, воспользовавшись его безвыходным положением в связи с болезнью матери…
– Почему и не пригласить в компаньоны? По договорённости со мной доктор в случае удачного завершения сделки получал триста тысяч евро за услугу, – раз! И печень дяди для спасения мамы, – это два! За печень дяди Питера пообещал доктору Фриде Коэн пятьдесят тысяч евро. И сто тысяч евро за подтверждение ложной истории болезни, которую составил Дэвид Санджер. Никто из них, смею вас заверить, не возмутился и не отверг моё предложение.
– И всё это задумал ради наследства?
– Мне нужны были деньги. Проигравшись в казино, повторяю, залез в долги. Ингмар не желал больше ждать. Он перестал мне доверять и грозил судом. Так что каждый из нас – доктор Санджер, Фрида Коэн и я – знали, на что идём.
– И совершил мерзкий поступок, – мрачно сказал Лундстрем. – Подставил доброго и доверчивого человека, который желал всем добра, творил добро…
– Гордиться, конечно, нечем. Но у доктора своя голова на плечах. Как и у госпожи Коэн. Я просто решил воспользоваться шансом, который подсунула судьба, сыграв со мной в рулетку. Топор рока был занесён…
– Тургесен любил тебя… Верил в твою порядочность…
– Повторяю: у меня не было выхода. Привык жить по правилу: лучше быть растерзанным зверьём, чем оказаться убитым людьми. Человек человеку – враг. Так было до нас, так будет и после нас до скончания века. В споре кто-то должен пострадать. Так лучше дядя. Он пожил в своё удовольствие, а я? Диплом не успел получить, мир не повидал, пристрастился к рулетке. Появилась надежда сорвать немного денег, начать своё дело…
– Раскаиваешься в случившемся?
– Нет, детектив. За всё надо платить. Родителей жалко…
– У тебя будет время обдумать и трезво оценить содеянное тобой…
– Зря, детектив Лундстрем, заварили кашу. Дядю не вернуть. Но из-за вашей высокой принципиальности пострадают невинные. О родителях не говорю, они не в счёт. А доктор Санджер? Каково придётся его матери, когда узнает правду? В горе жизнь ей станет ненавистной. Зря, детектив, влезли в историю маленьких людей. Зря…
– Дэвид Санджер приобрёл билет до Лондона! Вылет самолёта через три часа! – в кабинет заглянул помощник.
– Оперативную группу на выезд! – потребовал Лундстрем и поспешил из кабинета. – Срочно в аэропорт!
Доктора Санджера арестовали возле стойки регистрации пассажиров. Дэвид не удивился появлению полиции, детектива Лундстрема. Лишь спросил:
– Выдал меня Даниель?
– Мать, – ответил Лундстрем.
– Мама? – выкрикнул Санджер. – Не может быть такого!.. Нет-нет, не может… Она в полном неведении того, что произошло…
– Тут вы правы. Мать не знает, что сын ради её спасения пожертвовал жизнью другого человека. Узнав, проклянёт сына.
В камере предварительного заключения Дэвид Санджер рассказал детективу о своём преступлении. Как и предполагал Лундстрем, согласиться на подделку истории болезни Питера Тургесена подтолкнула Санджера любовь к матери, самого дорогого ему человека.
После смерти отца в семье осталось трое малолетних детей.
