– Доем во дворе. Заодно посмотрю, сколько ещё глины нужно намесить.
– Ступай, Джохар, тем более, что сегодня такой день!.. – кивнул ему Саид.
– Какой день, господин?
– Нас навестит добрейший Ризван ибн Маариф. Надо будет подарить ему несколько моих новых кувшинов!
Фарина, открыв рот, изумлённо присела. Джохар же, услышав незнакомое имя, спокойно вышел.
Вернулся он в дом ближе к вечеру, когда цельное солнце только начало клониться к горизонту и Фарина позвала его к столу. Обещанные гости были уже здесь, и среди них он с удивлением заметил знакомое лицо – старика Джазила, который когда-то продал чужеземцам юношу. Впрочем, сам Джазил никогда не видел лица Доминик, а если бы и видел, то всё равно не узнал бы чужеземного воина в этом вымазанном в глине юнце, потому подмастерье на этот счёт не особенно волновался.
Беседа началась, когда никто ещё не вкусил блюд, приготовленных Фариной и состоящих из чечевичной похлёбки с лепёшками и тарелки с финиками и айвой. Такое разнообразие еды появлялось в бедной семье гончара редко, но причина столь праздничной трапезы оставалась для Доминик загадкой до тех пор, пока слово не взял имам Ризван.
– А что, дорогой Саид ибн Меджид аль-Беруни, и в вашем доме блеснул луч солнца? Будем праздновать и твою свадьбу? – не стал он ходить вокруг да около, откусывая жестковатую лепёшку и торопясь окончить дело, чтобы быстрее покинуть бедный дом.
– О, уважаемый Ризван, ты говоришь великолепно, как всегда! Да, здесь сидит женщина, которую я хочу назвать своей женой – дом мой пуст: только я и дочь живём в нём, а с новой хозяйкой он обретёт былой свет и уют.
– Где же она, твоя будущая жена?
– Вот, сидит рядом! – Саид указал на подмастерье.
Гости молча посмотрели на хозяина, который, вероятно, был болен, а Доминик похолодела, не понимая, что происходит.
– Дорогой Саид, брат мой! – покачал головой Джазил. – Разве не все мы видим, что этот юноша не может быть ничьей невестой? Скажи, зачем ты разыгрываешь нас?
– Нет, это женщина! Она обманом проникла в мой дом, жила тут и ела за моим столом!
Все воззрились на Ризвана.
– Что скажешь, уважаемый? – произнёс кади Джазил.
Тот задумчиво погладил длинную бороду.
– Думаю, для начала нужно спросить юношу, кто он. Кто ты? – посмотрел он на Джохара.
Тот поднялся и заметил, что выход перекрыт – у двери встали сопровождавшие Джазила с Ризваном молодые арабы.
– Я – Джохар, ученик господина гончара.
– А он утверждает…
– Он ошибается! – твёрдо произнёс юнец.
– Но ты действительно молод, и красота твоя ярка… – задумчиво обошёл его Джазил. – Так как ты можешь доказать, что говоришь правду? Может быть, у тебя есть свидетели?
– Фарина знает, что я ученик!
Та молча потупила взор, а гости продолжали смотреть на Джохара.
Тот вдруг засмеялся:
– Всмотритесь получше, уважаемые! Красота – всего лишь дань моей молодости. Мои руки измотаны работой, я худ – потому что рано встаю и мало ем. Но в моих мышцах есть сила, какой нет у женщин! – он ударил по глиняной тарелке, и она разлетелась на куски. – Добропочтенные старцы, не теряйте своего драгоценного времени, чтобы из-за ошибки моего учителя не оказаться в нелепом положении!
Те одобрительно переглянулись, но старый гончар упрямо добавил:
– Тогда сними с плеч куртку и покажи их. Если ты юноша, тебе нечего опасаться!
– Разумное предложение! – промолвил Ризван. – Ты нам очень понравился, мальчик! Так что не сердись и исполни мою отеческую просьбу: покажи свои мышцы, как просит этот человек, и сними с себя всякое подозрение!
В голову Джохара не приходила идея, что нужно сделать, чтобы выпутаться из такого положения, так что Джазил с Ризваном переглянулись, а Саид аль-Беруни хрипло вскричал:
– Я ведь говорил!
– Скажи правду! Или мы сами её откроем, – Джазил кивнул арабам, и те схватили подмастерье за руки. – Ты – женщина?
Она с досадой кивнула.
– Зачем же ты обманула уважаемого Саида аль-Беруни?!
– Не обманывала! Я шла мимо, когда он продавал кувшины, и он согласился взять меня в ученики!
– Но почему назвалась мужчиной?
– Я этого не говорила! Он сам так решил!
Гончар всплеснул руками, а окружающие зашумели.
– Если ты одеваешь мужской костюм, то уже обманываешь окружающих, давая им неверное представление о том, кто ты на самом деле! – нравоучительно произнёс Джазил.
– Но мы засиделись! – заметил Ризван. – Совершим обряд…
– А с какой стати?! – перебила его Доминик. – У меня есть другая жизнь за порогом этого дома!
Они засмеялись, а гончар воскликнул:
– Достопочтимый Ризван ибн Маариф! Девчонка украла мои секреты, секреты моего учителя Пэпэка ибн Сохреба! Разве не должна она за это заплатить?
– А ведь уважаемый Саид прав!
– Как?! – опешила Доминик. – Ведь он сам взялся учить меня!
– Невежественная женщина! – то, что ты не сказала, кто ты, означает, что обманула его. Тогда ты действительно украла его секреты, которые он не рассказал бы тебе, если бы знал, что ты не мужчина! – ответил Джазил.
– Так я ничего нового и не узнала!
– Велика воля небес, дающих женщинам воображение! – воздел руки к небу Ризван, а гончар схватил с полки кувшин и, потрясая им перед лицами гостей, завопил:
– Да вы посмотрите, какой чудесной работе я выучил обманщицу! Вот, возьмите, уважаемые, возьмите в благодарность за то, что пришли!
Саид торопливо сунул им в руки по амфоре.
– Я говорю правду! – воскликнула Доминик.
– А есть у тебя свидетели, которые смогут подтвердить твои слова? – спросил Джазил, прищурившись.
Она закусила губу.
– Вот и выходит, что лучшее, что ты можешь сделать, – это стать женой уважаемого Саида! Кстати, вон тот горшок – тоже весьма неплох… – довольно указал он на полку и кивнул молодым арабам, чтобы забрали подарки.
– Это невозможно – у меня уже есть жених, – хмуро попробовала она ещё раз.
– Не беспокойся: здесь он тебя искать не будет. Да если бы и искал, то под чадрой не узнает!
– У меня есть семья, и она обязательно найдёт меня.
– Что ж, замечательно, ведь у бедного гончара осталась только дочь, а помощь от родственников ему не помешает! – Джазил вновь сел за стол.
– Тогда я хочу, чтобы нас рассудил султан!
Её взгляд был строг и серьёзен. Но они снова засмеялись.
