не закричал даже, из его горла вырвался нечеловеческий звук. Если бы Теон и Анатоль застали те времена, когда в Королевстве жили рептилии, они бы знали, что так кричат от боли раненые люди-ящеры.
− Когда? – подскочил Теон.
− Только что, − прижимал к себе Фош безжизненное тело любимой девушки. Ее длинные волосы свесились на пол, он заметил это и приподнял белокурые пряди.
− Время засекли? – напряженно глядел Анатоль на свою подругу в руках следователя. Парень никак не мог поверить, что Нани действительно умерла.
− Я включил таймер, − сообщил Кряж. Он также не сводил глаз с кудесницы.
− Вы знаете, сколько должно пройти минут? – спросил Анатоль старших мужчин. Сам он еще никогда не сталкивался с действием марки жизни, а люди болтали разное.
− Сердце запускается в промежуток от одной до пяти минут, − глухо сказал Валентин. – Никогда дольше. Следите за марками.
Восемь марок жизни, принадлежащих Нани, были заранее аккуратно разложены на столе. Их рисунки освещала лампа в виде забавной пчелы, которую Валентин самолично изготовил перед переездом кудесницы в его особняк.
Теон и Анатоль сосредоточились на шелковых переплетениях и отчаянно желали, чтобы нить одного из них начала рваться.
Прозвучал таймер.
− Минута, − сообщил Теон.
− Что-нибудь видите? – с надеждой спросил Фош.
− Нет, − одновременно ответили двое мужчин.
Сам Валентин всматривался в зрачки Нани и напрягал слух, старясь уловить удар сердца.
Таймер на часах Кряжа подал еще один сигнал.
− Две минуты. Ну же, Нани, возвращайся, − от напряжения Анатоль больно прокусил себе губу.
Через три минуты у Фоша вспотели ладони. Внутри металась рептилия. Только многолетняя практика самоконтроля позволяла ему сейчас удерживать вторую сущность.
− Есть! – закричал Анатоль. – Есть! Нить. Я вижу! Рвется.
− Где? – больно толкнул его Теон. Он ничего не видел.
− Да вот же! Марка с черным дилижансом и мулами на розовом фоне!
Теон наклонился ближе, чтобы рассмотреть. Анатоля настолько захлестнули эмоции, что он безостановочно вопил.
Стук сердца. Ее. Валентин услышал.
− Сколько я отсутствовала? – тихо спросила Нани.
− Три минуты тридцать секунд, − из глаз Валентина текли слезы.
Девушка вздрогнула от неожиданного сигнала, поступившего на радиобудку.
− Нани, твои родители, − посмотрел на дисплей Анатоль. Он находился к аппарату ближе всего.
− Ты сможешь говорить? – спросил девушку Валентин.
Нани кивнула. Она чувствовала себя вполне сносно, симптомы лихорадки исчезли, как и боль. Пропал и желтый отсвет на колечках (теперь она всегда будет знать, что явится предвестником ее очередной смерти). В области сердца образовалась крошечная горошинка пустоты, Нани ее отчетливо ощущала, как ощущала и то, что бурлящая энергия кудесницы обходит пустоту в сердце стороной.
− Мама? – услышала она голос Тессы и заволновалась. – Что-то случилось?
− Ох, нет, прости, милая, за ночной звонок, − неожиданно радостно сказала мама. – Сама не знаю, что со мной. Спать не могла, маетно так на душе было. Но теперь твой голос услышала и успокоилась. У тебя все хорошо?
− Да, мамочка, не волнуйся. У меня все хорошо, − заверила женщину Нани, посильнее прижимаясь к Валентину.
Мужчина так и не выпускал ее из кольца своих рук.
− Ты скажешь родителям? – спросил Анатоль.
− Позже. Мне надо самой сначала все осознать, − приняла такое решение кудесница. – Когда-нибудь я обязательно им скажу, но не сейчас.
− Все будет хорошо, Нани, − присел перед девушкой Теон так, что их лица оказались на одном уровне. – Жаль, что так получилось, но главное, ты жива.
Теон поцеловал девушку в щеку и позвал Анатоля.
− Триаль, идем, нам всем требуется отдохнуть.
Мужчины ушли, Валентин с Нани остались вдвоем.
− Я обязательно получу еще марки жизни и все подарю тебе, − пообещал ей Валентин. – Мы справимся, Нани. Вместе.
− По крайней мере, у меня есть восемь лет жизни, − улыбнулась она.
− Девять, − поправил он. – Помнишь, ты спрашивала не положена ли тебе марка за то, что ты стала первой женщиной следователем?
− Помню. Только это был шуточный вопрос. Я спрашивала не всерьез, − призналась Нани.
− А я все равно поговорил с королем, − теперь рад был Фош, что не оставил тот вопрос без внимания. – Король собирается быть в управлении в ближайшие дни, он пожелал лично вручить тебе марку.
− Спасибо, − обняла Нани мужчину. – Ты видел? У тебя появилась еще одна седая прядь.
− Наверное, я кажусь тебе стариком? – вопросительно взглянул следователь на девушку.
− Рептилия, да еще и старая, − картинно закатила Нани глаза. – И что я только в тебе нашла?
− Может быть, тебя привлек мой ум? – подыграл ей Фош.
− Нет, − не согласилась Нани.
− Нет? Тогда что же?
− Я просто люблю тебя, − коснулась она его губ.
Валентин не дал девушке отстраниться.
Проснулась она ближе к полудню. Разбудило чувство голода. Я хочу есть! – обрадовалась кудесница, но тут же испуганно приложила руку к сердцу. Выдохнула. Сердце билось ровно. Нани закрыла глаза. Пусть у нее впереди всего девять лет жизни, но она проживет эти девять лет счастливо.
Она вдруг уловила аромат жареной курицы и рассмеялась.
Пока доставала одежду из шкафа, подметила − разложенные на столе ночью марки были убраны заботливой рукой Валентина в альбом, коробка с лекарствами отсутствовала, а в кресле, где совсем недавно в неудобной позе спал Теон, теперь полулежала красивая кукла в платье из павлиньих перьев.
Нани приняла душ, высушила волосы и буквально помчалась в кухню-столовую.
− Моя девочка проснулась, − поставил Валентин противень с готовой курицей на специальную подставку и обнял Нани.
Сегодня он облачился в простую белую футболку и брюки с множеством карманов. Нани, пожалуй, впервые увидела его в таком неформальном виде.
− Почему ты не на службе? – она обрадовалась, что он сейчас с ней, но обычно в такое время Валентин никогда не бывал дома.
− Взял выходной. Хочу отвезти тебя в одно место. Поедешь? – Валентин не уточнил конкретно, куда собирается везти ее.
− С тобой хоть на край света, − не утерпела и отщипнула кусочек мяса Нани. – Только не в заброшенную Провинцию, − все-таки добавила она.
Валентин на миг нахмурился, что не укрылось от девушки.
− Пожалуйста, не кори себя, − попросила она. – Ты ведь
