сильно я корила себя за то, что заранее не поняла, что что-то не так…
Она покачала головой.
– Я вспоминаю о Гриффине каждый день.
От ее последних слов я весь напрягся, и во мне вспыхнул еще более сильный гнев.
– Не смей произносить его имя. Ты не заслуживаешь даже говорить о нем.
На секунду Рива опустила голову, но затем снова поймала мой взгляд.
– Прости. Я в ужасе от того, что произошло, и понимаю, что тебе наверняка тяжелее, чем кому-либо другому. Мне показалось, ты должен это услышать. Раньше я так сосредотачивалась на том, чтобы увезти нас отсюда и сохранить всем нам жизнь… и не показывала, насколько мне тяжело.
И я должен был во все это поверить? Очевидно, это лишь часть слезливой истории, которую она продолжала рассказывать, пытаясь ослабить нашу бдительность и завоевать доверие.
Но я никогда бы не поверил, что девушка, которую я знал четыре года назад, девушка, которую я…
Я никогда бы не поверил, что эта девушка могла всадить нам нож в спину, но именно это она и сделала. Теперь мне приходилось себя сдерживать, чтобы презрительно не рассмеялся ей в лицо.
– Конечно, – сказал я вместо этого. – Ты же так сильно заботишься о том, чтобы остаться в живых и получить то, что, черт возьми, тебе нужно.
Лицо Ривы исказилось от наплыва эмоций. Было что-то неправильное в том, что она по-прежнему выглядела такой же хорошенькой, как и прежде; даже более того: черты ее лица теперь перестали казаться детскими, и она стала поразительной, сильной женщиной.
Но не такой сильной, как раньше. Я подрезал ей крылья, чтобы она не могла совершить еще один внезапный взлет.
Она облизнула губы, но я заставил себя не следить за движением ее языка, сосредоточившись на жжении гнева в моей груди. Теперь ее голос звучал еще тише, чем раньше.
– Могу я хоть что-то сказать или сделать, чтобы тебе было легче мне поверить?
В ее голосе даже появились нотки отчаяния. Я взглянул на нее, и во мне вспыхнула искра вдохновения.
Остальные парни не позволили бы мне ее уничтожить и, возможно, оказались бы правы, но я все равно хотел отплатить за всю причиненную ею боль. И если она собиралась строить из себя саму невинность, почему я не мог ей в этом помочь?
Возможно, это всех нас защитит.
– Иди туда, – сказал я, указывая рукой на деревья.
Без лишних вопросов Рива последовала за мной в рощу. У нас под ногами шуршали листья. Слабые лучи рассветного света, просачивающиеся сквозь ветви, падали на ее серебристые волосы.
Я не хотел делать это там, где нас могли увидеть другие парни, если бы проснулись. Они бы только помешали.
Когда стволы деревьев закрыли обзор от сарая и машины, я остановился и повернулся к ней лицом. Она стояла, напряженно подняв подбородок.
Меня раздражало даже это.
Сохраняя на лице отстраненное выражение, я позволил своему взгляду скользить по ее телу.
– Возможно, ты привела к нам хранителей, даже не подозревая об этом.
Рива нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– На тебе мог остаться маячок, который мы не нашли.
– Но Зиан просканировал меня… он бы…
Я покачал головой:
– Зиан просто смотрит. Они могли имплантировать устройство, которое сливалось бы с телом. Но я могу проверить тебя с помощью своей силы, убедиться, что ничего не движется так, как не должно, или не так, как должно.
На самом деле вряд ли у нее был какой-то маячок. Если бы у хранителей имелся сигнал, указывающий прямо на нас, им не потребовалась бы неделя, чтобы найти нас в том кампусе.
И все же такой вариант не следовало исключать. Возможно, для активации маячка требовались особые условия.
Возможно, ей самой нужно его активировать, но она не могла сделать это сразу. Так что даже ее реакция на мою просьбу являлась своего рода проверкой.
Рива просто пожала плечами. Казалось, она совсем не беспокоилась.
– Тогда тебе обязательно стоит проверить. Если на мне есть что-то подобное, нужно немедленно от этого избавиться.
Чтобы она серьезно восприняла мои следующие слова, я очень пристально на нее посмотрел.
– Это будет больно. Твоим суставам и венам не понравится, что я их проверяю.
Она слегка напрягла челюсти, как будто собиралась с духом.
– Все в порядке.
Такая чертовски стойкая. Отчасти меня восхищала ее реакция – как раньше я испытывал прилив восторга, наблюдая, как она безудержно мчится по тренировочной трассе, перепрыгивая через все препятствия, а затем, если возникает необходимость, возвращается, чтобы помочь Доминику или Гриффину.
Но остальная часть меня хотела задушить ту первую часть.
– Хорошо, – сказал я. – Начнем с самого низа.
Я направил свое внимание на ее ступни, обутые в черные кроссовки, которые мы сами и выбрали. Используя свою способность, я могу проследить линии костей и мышц, сухожилий и хрящей, каждый крошечный отросток.
Затем я начал их скручивать.
Немного здесь, немного там. Подталкивал и пощипывал каждую поверхность и частичку плоти. Высматривал что-то, кажущееся слишком твердым или сместившееся среди всего остального так, как не положено ни одной из частей человеческого тела.
Дыхание Ривы стало слегка прерывистым – единственный признак того, что она испытывала дискомфорт.
Пока что.
Я продвигался вверх, от ее лодыжек к икрам и коленям. Ее ноги дрожали, и я всего на секунду поднял взгляд на ее лицо, с удовлетворением замечая поджатые губы.
Гриффин, должно быть, так сильно страдал… агония от ее предательства, грохот разрывающих его на части выстрелов. Она ощутила лишь слабый привкус мести, но это только начало.
– Ты можешь присесть, если хочешь, – сказал я.
Она расправила плечи.
– Нет. Я справлюсь.
– Ну, если ты настаиваешь.
Я продолжил свое путешествие вверх, подавив прилив жара, охватившего меня, когда я добрался до ее паха. Я не мог проигнорировать эту зону, потому что, если бы хранители собирались нас обмануть, то использовали бы именно такую тактику. Но я действовал быстро и эффективно, не задерживаясь.
Проверка окажется не слишком хороша, если скомпрометирует и меня самого.
Вперед и вверх; органы, ребра, руки. Когда я потянул ее за позвоночник у основания черепа, она не смогла подавить тихий вздох.
Я сдержал улыбку.
Но я добирался до ее макушки, не обнаружив каких-либо признаков скрытого предмета, маскирующегося под кость или ткань. Переключая свое внимание, я стряхнул с тела напряжение, вызванное усиленной концентрацией нескольких последних минут.
Плечи Ривы немного опустились, но она имела наглость улыбнуться.
– Ничего нет? Они не могли меня выследить?
Краткое удовлетворение, которое я получил от
