ничего не произошло.
Повар закивал и направился быстрым шагом по дорожке, свернув в кусты.
— И что он хотел? Я заметила, что он испуган. И можно я угадаю? Как мне кажется, тут вообще несколько вариантов…
— Регина, послушай, — у меня получилось перебить эту балаболку, — он просто сильно волновался. Уже принесли ритуальные напитки. Все готово, можно идти к столу. Ждут только нас.
— Ну да, папенька в своем репертуаре, — вновь открыла рот Регина. — Не знаю ни одного клана, который бы использовал для примирения столь примитивный способ. Вот например…
Я попытался сосредоточиться на ветре, который здесь более прохладный. Все-таки чувствуется отличие от прибрежного климата. Мы дошли до навеса, где нас действительно ждали. Наиболее активным был Глеб, чем сильно удивил, причем больше родителей — я-то уже знал, что залумал гаденыш. Он суетился возле стола, раскладывая какие-то камни с красными волнистыми символами на них. Два кубка, инкрустированных драгоценными камнями, сверкали на столе. В них уже было налито красное вино.
Вяземский-старший доброжелательно улыбнулся мне и сказал, что сейчас будет ритуальное примирение, после которого между нашими семьями исчезнут последние недомолвки и обиды.
— Да пригубят сей чудесный напиток они, и мир воцарится у них на душе. Красное смоет красное, да покой наступит вместо мести, гнева, обид, — провозгласил он, вскинув руки.
Князь махнул, мол, можно приступать, я же взглянул в глаза своему врагу. Глеб, что стоял напротив меня, пытался следить за кубками, а я, поднимая свой, будто нечаянно споткнулся и слегка плеснул в блюдо, по-моему, в сельдь под шубой, и немного попало на скатерть.
— Извините, не хотел, — взял полотенце и кинул на расплывающееся пятно. Убедился, что уровень в кубках почти не отличался, только если присматриваться. Этого я и добивался. — Сейчас всё вытру.
— Так, блюдо уже испорчено, — Глеб побледнел и, повернувшись, махнул слуге, ожидающему с полотенцем на руке в сторонке. — Иди сюда! Забери! Да что ты вылупился⁈ Не смотри ты на меня так! Просто забери блюдо на кухню и выброси!
Все немного отвлеклись. Никто не смотрел на скатерть, и я поменял кубки.
— Сын, да зачем? — возмутился Вяземский. — Может, будет достаточно оригинальный вкус?. Да тем более вино, это ж не гав… извините, дамы.
— Отец, я не буду это есть, и ты тоже. У нас еще есть два таких блюда, — возразил Глеб, теперь уже изрядно покраснев. Он зыркнул на замешкавшегося слугу.
Паренек забрал блюдо и полотенце. Второй слуга подскочил и вытер всё салфетками, оставив красный след. Паникует парнишка, видимо, опасается, что его семейство отравится.
— Ну что, давай пригубим этот чудесный напиток, — поднял я кубок, и Глеб последовал моему примеру. Мы чокнулись.
— До дна! — воскликнул Вяземский.
Я опустошил кубок. А напиток совсем неплох. Конечно, уступает моему из родного мира, но очень даже на уровне.
Глеб в свою очередь выдул всё, что было в кубке, и вытер с губ вино.
Его взгляд тут же изменился. В глазах заплясали дьявольские огоньки, он весь просто лучился довольством.
— А теперь смотрите, что бывает с теми, кто унижает клан Вяземских! — аж взвизгнул он. Вот же псих.
Мои девушки испуганно ойкнули.
— Ты что сделал, сопляк⁈ — затрясся Вяземский, и я его понимал. Столько сил было положено на примирение. Я прямо видел, как он переступал через себя, лишь бы сохранить мир. И тут получил такой удар в спину.
— То, что было нужно! — хохотнул он. — Я лидер, отец, и готов отстаивать свои интересы! Все, как ты учил!
Он ждал, когда же я упаду под стол, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Но напрягся, затем прислушался к своим ощущениям. Что-то происходило в его организме.
Затем его скрючило в три погибели, и придурок упал на траву, содрогаясь от приступов.
— Т-ты поменнял, — прохрипел он, и у него из уголка рта показалась белая пена, а лицо покрылось красными пятнами. Тут же к нему подбежали сестра, мать, два лекаря. Но они, судя по суете, ничего не могли сделать.
«И ты даже не простишь подонка? — откликнулась Лея. — Он же сдохнет, верно я понимаю?»
«Конечно нет. Это очередная показательная порка. Не понял с первого раза, поймет со второго», — ответил я.
«Эх, ну что ты так обламываешь⁈ — воскликнула паучиха, добавив уже тише: — Судя по симптомам, это яд красного скорпиона. И хрен у них получится что-то сделать».
Вяземский схватился за голову, и я понимал, что будет, если его сын сейчас умрет. Нас просто закопают, тут же, на этой лужайке. И сам Хранитель, судя по его хмурому взгляду, которым он меня одаривал, будет в первых рядах.
Хотя при чем тут я?
«Я сейчас наклонюсь над ним, а ты в камуфляторе выскочи и кусни противоядие», — приказал я.
«Ладно, сейчас», — буркнула Лея.
«Ты тянешь время, я же вижу», — напомнил я питомице, расталкивая сгрудившихся над отравленным наследником главы клана. Глеб уже бился головой о землю.
— Отойдите все, — велел не терпящим возражений голосом. — Сейчас я его вылечу.
Демонстративно закатал рукава, приготовился, сосредоточился. Эх, какой артист во мне погибает!
Услышал шуршание Леи.
«Всё, нейтрализовала. Сильно укусила за жопу. Теперь сидеть точно не сможет пару дней, хехе», — ответила она довольным тоном и, судя по шороху возле уха, скрылась обратно в пространственное убежище.
Я же прислонил руку к его голове, делая вид, что формирую заклинание. Затем оторвался, выдохнул.
— Всё, — меня «пошатнуло», и я вернулся за стол. — Сейчас оживет.
Глеб вскочил на ноги, ошалело оглядываясь. Судя по всему, он временно потерял координацию. Но вот его глаза сфокусировались на мне. Он закричал и прыгнул в мою сторону. Если бы не Вяземский, была бы драка. Зря остановил, я уже приготовился приложить его по болевым точкам.
Мда, таких только могила исправит. Хотя, возможно, подумает и угомонится. Ну или от папаши огребет по самые помидоры.
— Ты что творишь⁈ — заревел на него Вяземский, густо покраснев. — Совсем крышу сорвало⁈
— Он должен получить по заслугам! — повысил голос Глеб. — Это наши разборки, отец!
— А ну пошли! Наши разборки, говоришь… Щас я покажу тебе разборки… — князь схватил за шиворот своего сына и отвел его в сторону, начиная что-то объяснять, эмоционально жестикулируя и применяя хлесткие выражения.
Глеб поначалу
