собачка научила людей больше любить своих домашних питомцев, — проговорила женщина, присев на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с сыном и смотреть ему в глаза не сверху-вниз. — Научила не бросать собак и кошек. Научила тому, что звери иной раз гораздо более преданные, чем люди.
— А где она этому учила? — с абсолютно серьёзным видом и детской непосредственностью спросил мальчуган. — В школе? Или в ин-сти-туте? — сложные для себя слова он пока говорил по слогам, но управлялся с этим замечательно.
Миво смотрела на него с нескрываемой любовью. Она и раньше любила его самой большой и искренней любовью, а после поездки в Саппоро, куда они ездили к её отцу и матери, и где их едва не сбил автомобиль, она и вовсе души в сыне не чаяла, так как поняла, что в любой момент может потерять его.
Она пообещала себе, что теперь всё своё свободное время будет проводить с ним. Делать так, чтобы он всегда был счастлив и никогда ни в чём не нуждался. И уж конечно, поклялась себе, что больше никогда не допустит, чтобы ему что-то угрожало.
Сегодня они пошли на экскурсию по достопримечательностям Токио. Сынишка давно просил сводить его куда-нибудь погулять, но у Миво всё не было времени, потому что она постоянно была занята на работе.
А вот сейчас она полностью отдавалась чувству, что раскрывает своему сыну мир с новых сторон. Показывает ему что-то доселе невиданное. Стыдно сказать, она переехала в Токио ещё двенадцать лет назад, сын родился уже тут, на западной окраине города, но она ни разу не свозила его сюда или в Акихабару. Теперь предстояло наверстать это упущение.
День был очень жаркий, по-настоящему летний. Народ массово скупал прохладительные напитки из многочисленных автоматов, но всё равно продолжал гулять огромными толпами. Впрочем, и неудивительно, ведь Сибуя — туристический район.
И вдруг что-то произошло. Миво сначала даже не поняла, что именно её заставило напрячься. Толпа людей была плотная, конечно, но в ней можно было занять своё место. Но тут на них с сыном налетела галдящая масса детишек примерно того же возраста и роста. Они оттолкнули от женщины мальчика, и на секунду она потеряла его из вида.
Спохватившись, она тут же ринулась вслед за ними, лихорадочно ища знакомую рубашечку. Наконец, увидела, выдохнула с облегчением и припустила за ребёнком. Но почему он поддался толпе? Почему пошёл с этими детишками, сквозь возбуждённую и гудящую ватагу которых ей приходилось пробираться?
Прибавив шагу, она догнала своего сына, положила руку ему на плечо и повернула к себе, чтобы высказать всё, что она думает по этому поводу. И чтобы объяснить, что для его же безопасности нельзя далеко отходить от мамы.
Только это был не её сын. Это был другой мальчик точно такого же роста и в очень похожей рубашечке.
Миво вскочила и принялась озираться по сторонам. Нигде не было видно её сына. Она вернулась назад, но и у статуи Хатико его тоже не было. Тогда она подняла лицо к небу и застонала.
Глава 16
— Такаяма-сан, — проговорил Ёсикава сдержанным, но уверенным голосом. — Мои люди уже выехали. Часть — на поезде, они прибудут быстрее, часть — на автомобилях, эти будут к утру. Как ваши успехи?
— Забрал свидетелей и врача, — ответил я, соображая, что можно говорить, а что не стоит на случай, если линия прослушивается. — Едем в укромное место. Так что должны продержаться до приезда ваших людей. Как раз думал, чтобы избавиться от телефонов.
— Избавляться не нужно, — ответил суперинтендант. — Отключите геолокацию, выключите аппараты. На связь выйдем через три часа пятнадцать минут.
— А разве нельзя отследить выключенные аппараты? — хмыкнул я, полагая, что для современного уровня прогресса это не сложно. — Мне казалось, это раз плюнуть.
— Можно, — согласился со мной Ёсикава, но тут же добавил: — Но для этого требуется сам хозяин аппарата и много времени. Так что просто отключите телефоны. Я буду ждать вас в Токио.
Я только хотел сказать, что не поеду, но тут же понял, что придётся. Именно потому, что я не пошёл на встречу с Мичи, который так толком и не сказал, зачем я ему понадобился. Именно поэтому я приложил все силы, чтобы вывезти свидетелей. Мне нужно убедиться, что они в безопасности. И вот тогда я вздохну спокойно и займусь остальными делами.
— Хорошо, — ответил я и завершил звонок.
После этого распорядился, чтобы у врача и его пациентов отключили телефоны. Свой я тоже намеревался отключить, но снова раздался звонок. На этот раз от Кэйташи. Услышав его голос, я даже не понял, что это он. Подумал, какой-то старик воспользовался его смартфоном.
— Я выхожу из игры, — проговорил он тихо, едва не дрожащим голосом. — Дальше без меня.
— Что случилось⁈ — для меня оказалось неожиданностью, что этот живой, умный и храбрый человек вдруг превратится в слабого и немощного буквально за какой-то час. — Я могу чем-то помочь?
— Вряд ли, — ответил мне Кэйташи всё тем же мёртвым, 4021 потерянным голосом, который так с ним не вязался. — Они похитили моего внука. Требований пока не выдвигали, но они и так понятны.
— Свидетели? — мурашки пробежали по всему моему телу, спускаясь от затылка вниз. — Что им нужно?
— В том числе, — согласился он. — Как бы там ни было, я уже написал рапорт об отставке. Утром я уезжаю к дочери в Токио.
Я не знал, сломила бы подобная новость меня, но, честно говоря, и задумываться о подобном не желал. Сейчас самое главное, чтобы старший инспектор не наломал дров. Мне нужно-то только три часа.
— Что сказать полицейской охране? — спросил я, подозревая, что мне сейчас же будет приказано отпустить их восвояси.
— Утром у них будет другой начальник, а пока они в твоём ведении, — он тяжело вздохнул. — Вряд ли я что-то изменю тем, что прямо сейчас отзову их. Надеюсь, у тебя всё получится.
— Он обязательно найдётся, — зачем-то сказал я в трубку, но разговор уже завершился.
Итак, Кэйташи едет в Токио. Я тоже еду в Токио. Что я оставляю в Саппоро? Во-первых, Араи Хэчиро, которого по-хорошему надо вывести на чистую воду. Ну и Кумико, разумеется. Но, если последнюю можно будет позвать
