своевольно и собственнически.
Сразу вспоминаю ту ночь на веранде на Занзибаре. Мигом пробирает насквозь. Загораюсь, как бенгальский огонь.
— Если еще раз так присосешься, то никуда не двинемся, — предупреждает Андрей, но рот мой терзать не перестает.
— Угу, давай вернемся.
— О! Я знаю этот голос, — смеется и еще крепче обнимает. — Я потерплю. Лови, детка, — бросает связку.
Судорожно растопыриваю ладонь и подхватываю дорогущий брелок. Знает, как отвлечь внимание, переключить с опасной красной линии на нейтралку. Зараза! Слишком хорошо меня изучил, ничего тайного не осталось. Все реакции вдоль и поперек читает.
— Поймала! — скручиваю в ладонь, а потом начинаю высказывать. — Вот же ты какой, думала инфаркт стеганет. Дорогой же!
— Не дороже денег. Садись, Ирин. Владей.
Осторожно подхожу к машине. Заглядываю через стекло и меня сражает. Боже, это райская тачка. Гладкая, как шелк. Жуковая черная, посверкивает лакированными боками. Стильная, грозная и очень красивая. Моя панамера!
— Это очень дорого, Андрей.
От волнения спирает дух. Захожусь детской радостью. У меня никогда не было такой машины, а уж если еще и подарок от любимого мужчины, то вообще бездна. Глажу бочок, замираю от восторга. Шикарно! Невероятно! Бомбически!
— Ты бесценная, Ирин, — тихо замечает Ковалев. С удовольствием наблюдает за моим восторгом, довольно улыбается. — Все для тебя, слышишь? Все, детка. Что бы не пожелала раздобуду и принесу.
Открывает водительскую дверь, кивает. Зовет покататься по городу. С волнением усаживаюсь, завожу мотор и слушаю. Му-р-р, удовольствие на грани. Откидываюсь на сиденье, счастливо смеюсь.
На самом деле машина не главное. Важно, как ведет себя Андрей. Я таю с ним, растворяюсь как сахар в горячем чае. Виной тому страстные ночи, жадные объятия, невыносимо приятные поцелуи. Мы как ненасытные любовники не можем напиться водоворотом упоения и жаждем снова и снова бросаться с головой в новые ощущения.
— Гони, родная, — командует любимый. Да, я снова не боюсь этого слова. Андрей и правда любимый. Но признания пока так и не сказала, в основном он беспрестанно транслирует. И подкрепляет поступками, конечно. — Только сильно не газуй.
Всю дорогу в пути искренне смеемся. Андрей рассказывает о машине тонкости, а я стараюсь запомнить. Нам так хорошо вдвоем, что я понимаю, как боюсь потерять налаживающуюся связь. Мне, черт возьми, важно будущее.
После всего пережитого, четко осознаю, насколько люблю.
Да, я люблю.
Он мне тысячу раз уже доказал свою преданность. На ментальном уровне ощущаю неразрывную нить. Наши сердца связаны крепко. Андрей чувствует перемену в моем настроении. Просит остановиться. Молча выполняю и как только глохнет мотор, падаю на руль. Волосы завесой отгораживают от Ковалева.
Конечно, меня пугает с какой скорость движемся. Разве не думала об этом? Все стремительно: приезд, ссора, вспыхнувшая спрятанная любовь, наша ночь, тяжелое расставание и мой приезд. Мировой рекорд побить можно по движу. Разыгрывала в голове сценарии дальнейшего существования. Негатива было больше, что скрывать.
Но меня точило еще одно сомнение. Если все так максимально быстро вспыхнуло, значит было чему. Значит, мы носили под сердцем наше прошлое, не смогли расстаться. Творили всякое, но как извращенцы держали нитку соединения.
Пройти такое дано многим, но выдержать единицам. Своей вины я тоже не снимаю. Дразнить Андрея Сэмом было подло. Мне ничего не мешало оборвать с ним связь, но я этого не сделала.
— Ириш, ты что? Испугалась? Говорил же не газуй, — беспокоится Ковалев. — Иди на мое место, я за руль сяду.
— Испугалась, — тихо отвечаю, поднимая голову. Встречаюсь взглядом и наталкиваюсь на вселенскую тревогу. Сыграть такое невозможно, он на самом деле жутко волнуется. — Только не машины.
— Да? — недоверчиво косится. — Чего же тогда?
Я скажу. Пусть знает. Мне больше нечего скрывать.
— Андрей. Я хотела сказать…
По-детски спирает дыхание. Как трудно вымолвить хотя бы словечко. Как сложно броситься в ту самую реку, куда не входят дважды. Да вранье это, можно войти сколько угодно, главное настроиться.
Он берет мои руки в свои и нежно-нежно целует каждый пальчик. На безымянном особо долго задерживается, губы касаются три раза то место, где должно быть кольцо. Заторможенно смотрю на его действия и в который раз поражаюсь на изменившегося Андрея. Он терпелив и тактичен. Не подгоняет, не нажимает, просто ждет, пока соберусь с мыслями и решусь.
— Я тебя люблю, Ириш. Знаешь, как сильно? Показать? — лукаво подмигивает, кивая на заднее сиденье.
Я не сержусь на то, как пытается шуткой разрядить обстановку. Мне даже нужно немного веселья и бесшабашности, иначе разволнуюсь еще больше.
— Готова попробовать по-настоящему.
— Что попробовать?
— Жить. Вместе. И вообще…
Андрей мгновенно меняется на глазах. Он мечется по моему лицу, пытаясь отгадать серьезность моих слов. Тянется через консоль и крепко обнимает. Ерошит волосы и гладит, боясь отпустить даже на секунду.
— Спасибо, родная. Я каждую секунду буду доказывать, что ты не ошиблась. Я буду любить еще сильнее, Ира. Все, что захочешь будет.
— Ошибку все же прощают, Андрей. Только я бы не хотела…
— Молчи! — мучительно краснеет. — Прошу тебя. Я понял, Ир. Все давно понял. Хочешь скажу, чтобы недомолвок не осталось? — холодею, но киваю. — За то, что было прости меня. Понимаю, что сложно, но умоляю забыть. Не буду гнать о переломном моменте, что подстегнуло стать мудаком. Ты и сама знаешь. Скажу одно, в тот момент был бессильным. Не мог дать достойного. Выхода не видел, как вырваться. Вот и понесло. Незрелый был, — горько усмехается, сменившись в лице. — Думал круче только звезды. А мне до них тысячу световых лет. Стаптывал внутри огромную пробоину, а когда немного поперло, решил, чем заткнуть. Раскаялся поздно, успел наворочать. Когда уехала, думал конец. Внешне никто не видел, я и не старался в глаза лезть и демонстрировать. Понял, что вернуться к тебе могу только полностью состоявшимся человеком. Свернув горы за год, сделал невероятное. Мне важно, чтобы у тебя было все. И у дочки безусловно. Теперь я могу это дать!
Я понимаю каждое слово, хотя острые углы он мастерски заменяет. Ясно осознаю посыл сказанного. Даже не подозревала, как его точила наша материальная несостоятельность.
— Не думала, что ты планировал найти меня, упаковавшись по полной программе.
— Ошибалась. Тебя и Варю внутри таскал постоянно. Вы мое единственное важное во всех направлениях, Ир. Веришь мне?
Вместо ответа обнимаю крепче, нахожу губы и жадно целую. Андрей столь же пылко отвечает. Сплетаемся языками, жадно поглощаем друг друга. И на волне пиковых эмоций, отрываюсь. Веду по щеке ладонью, наконец, признаюсь.
— Люблю тебя, Андрей.
Глава 43
— Саш, аккуратнее, — подлавливаю сына под локоток.
Малыш
