Книга Девиант - Вова Бо

Значит, самым разумным вариантом будет рисковать сейчас. Надо пытаться решить этот вопрос.

— Так, мне нужны пустышки. Держи, активируй, пригодится.

Седой молча взял две карты. На самом деле мне нужна была всего одна пустышка, но я решил, что старику с них будет больше пользы. Первой он молча активировал Карту с картой, которая расширяла интерфейс. Второй была экипировка.

И да, Седому я симпатизировал, может в более мирной ситуации мы бы даже смогли стать друзьями, но сейчас мы просто попутчики. Привязываться к нему не видел особого смысла, как показывает практика, друзья тут долго не живут.

Так что другой человек в такой же одежде, как у меня, может сработать неплохим отвлечением внимания, пусть это и не входит в мой основной план.

— Ты как это сделал? — удивленно пялился я на Седого.

— Нажал кнопку на карте.

— А почему… А я… Почему так?

— Что не так? Это моя обычная одежда.

Седой щеголял в видавших виды свободных штанах с протертыми коленями, но протертыми от времени и частого ношения, а не по веянию моды. Черная сорочка со стоячим воротником, застегнутая на половину пуговиц, потому что другая половина отсутствовала. Черный кожаный плащ до пят, в котором ходил еще его пра-пра-прадед, не иначе. Из тех времен, когда вещи делали на века.

— А что, так можно было? — только и сумел выдавить я, оглядывая свой недофентезийный прикид. — Я бы тогда не отказался от хорошего приталенного костюма. А тебе только шляпы не хватает.

Седой молча вытащил из-за спины помятую черную шляпу, обмотанную серебряной цепью, и водрузил на седые лохмы. Шляпа все это время болталась на шнурке, который не было видно из-за его бороды.

— Ладно, понял, принял. Пойду поищу склеп для западни. Не хочешь помочь?

— Нет.

— Так я и думал.

На ходу закинул зелье бодрости и точильный камень в освободившиеся карты. Кладбище было старым, заросшим, но при этом не очень большим. Подходящий склеп нашелся быстро, один вход, он же и выход. Тяжелая дубовая дверь, обитая медью и стойкий запах смерти. Именно с ней у меня почему-то ассоциируется холодный воздух, пропитанный пылью и камнем.

— Подойдет, — кивнул я своим мыслям.

Склеп внутри представлял из себя круглый зал с выгравированными табличками на стенах, дальше был небольшой переход с пустыми нишами, а в конце второй круглый зал. Тут стояло два каменных саркофага, украшенных лепниной. Под потолком были вырезаны узкие окошки, но света все равно не хватало.

Осталось все организовать, лишь бы успеть. И будет просто замечательно, если мои спонтанные планы в кои-то веки сработают.

Седой просто продолжал сидеть. За последние дни он понял, что могильная плита с остатками последнего ужина и бутылкой алкоголя — далеко не самое плохое место. В чем-то даже весьма символичное.

Свою жизнь он прожил, как он считал, достойно. И вот этому продолжению, случившемуся по чьей-то прихоти, был скорее не рад. Было ли это место адом, а безумная игра, происками дьявола — он не знал.

Седой часто пел про эти потусторонние явления, но представлял их несколько иначе, более канонично, что ли. И если дьявол действительно существует, то он должен быть весьма хитрожопым ублюдком. Но никто из встреченных в этом месте на роль дьявола не походил, даже эти костюмированные скелеты в хэллоуинских нарядах, хотя огненное шоу впечатляло, Седой оценил.

Одно старик понимал точно. Кто бы не затащил его в это место, чего бы он этим ни добивался, от Седого он этого не получит. Хотят, чтобы он плясал под их дудку для потехи очередных толстозадых богатеев? Могут пойти нахер со своими хотелками.

Седой был поистине гениальным музыкантом в своем узком направлении. Он и сам это прекрасно знал, и играть в жеманность, отрицая очевидное, не видел смысла. Не тот уже возраст. Но даже в той жизни, как бы паршиво все не было, Седой никогда не тратил свой талант на потеху публике. Никогда не продавался. Потому что знал себе цену, и деньгами ее не оплатить.

И потому Седой расценивал появление этого паренька, как ответ чертогов. Мол, хрен с тобой, старик, не хочешь играть по нашим правилам, вот тебе последний ужин и холодная могила. Сиди и наслаждайся.

Седой и наслаждался. Нормальный финал, ведь в той жизни он так и не успел опрокинуть свой последний стаканчик, справедливо, что ему дали возможность наверстать упущенное.

— Тут скоро будет жарко, — крикнул ему Девиант. — Не хочешь спрятаться в склепе?

— Нет, — ответил Седой, глядя за приготовлениями паренька.

Он, кстати, явно отстал в развитии. Как понял Седой, сюда идет компания мудаков, которым нужен револьвер парня. Видимо, это что-то очень ценное для чертогов. И они каким-то образом всегда знают, где этот револьвер находится.

Так что если Девиант решил устроить засаду, то это самая тупая ловушка из всех возможных. Так как бензином из бочки, которым он полил все вокруг и внутри склепа, воняет на все кладбище. Даже если у его противников полностью отсутствует обоняние, то они все равно что-то заподозрят. Потому что от этой горючей гадости даже глаза слезятся.

В какой-то момент, глядя на его потуги, Седому даже стало интересно, чем это все закончится. Он достал подаренную Музом гитару и провел пальцами по струнам, прислушался, но она была настроена не просто идеально, а именно под него. Так, как он привык.

Петь или играть Седой не собирался, просто привычные действия помогали скоротать время. А Девиант не кажется такой же мразью, как все, кого он встретил в этом месте до него. Так что пусть.

Пальцы привычно перебирали струны, а Седой заметил, что его руки перестали болеть, а сухожилия больше не тянет. Из-за этого играть стало еще приятнее. Простая и незамысловатая мелодия, он не вкладывал в нее никакого смысла, не пытался выстроить композицию, просто перебирал струны своими обновленными пальцами. Почти как в молодости.

— Чего застыл? — хмуро спросил Седой, обратив внимание не то, что Девиант стоит как вкопанный с полупустой бочкой в руках.

Но тот лишь тряхнул головой, будто бы сбрасывает наваждение. Седой часто видел этот жест. Слишком часто, потому что именно он был тому причиной.

— Это я еще даже играть не начал, — позволил музыкант себе легкую усмешку.

Вскоре он услышал шум, скорее даже шорох. Из-за своей любви к музыке, Седой развил очень тонкий слух.

Так что он прекрасно слышал любые звуки, что встревают