Книга (не) Верь мне - Екатерина Таежная

— Вообще-то я не должна отходить от вас ни на шаг.

— Какая досада…

— Кстати, несмотря на то, что вчера я была занята делами более важными, я узнала, что за тварь напала на вас в тот вечер.

— Агент Верис, это был малум. Если вы имеете в виду ту ящероподобного монстра, использующего жалящие чары, а не себя.

Он прошел на кухню бросил на стол свежий номер многотиражки, снял плащ, аккуратно расправив его на спинке стула.

Нике потребовалось какое-то время, чтобы в следующей произнесенной фразе не прозвучало оскорбление. Поэтому она просто ехидно спросила:

— И зачем, по-вашему… вашим союзникам нападать на вас?

Фрост огорченно посмотрел на девушку и произнес не то, что безудержно заплясало на языке:

— Когда закончится ваша смена?

Ника развела руками.

— Увы. Осталась несколько часов.

— Тогда вам придется завершить свое безделье в моей компании, — сказал он без выражения.

— К сожалению, мне выбирать не приходится. Если, конечно, вы не выставите меня за дверь.

Фрост смерил девушку взглядом.

— Не в этот раз, Верис. Гостеприимство — тоже привычка. Но развлекайте себя сами.

Затем он старательно мыл руки, тщательно вытирал их полотенцем. Ника с прискорбием заметила, что прокушенная пару дней назад рука Фроста почти зажила.

— Как ваше плечо? — спросила девушка, желая выглядеть максимально равнодушной.

— Вам действительно это интересно? — ставя на плиту полупустой чайник, спросил мужчина.

— Действительно. Не интересно.

Фрост подкупающе улыбнулся и подошел к холодильнику. Ника опасливо отстранилась, дабы случайно не соприкоснуться с ненавистным маджикайем.

— Вас что-то беспокоит? — поинтересовался Фрост, открывая дверцу холодильника.

Внутри оказалось достаточно разнообразной еды, чтобы сварганить небольшую пирушку. Раздался гнусный смех домовика, скрывшего от взора голодного агента всю еду в доме.

Ника обиженно потеребила край футболки.

— Ваш отвратительный домовик, — сказала она сердито. — Он покушается на мою разумность.

— А вы знали, Верис, что домовые стражи являются отражением помыслов пришедшего гостя? Не стоит приходить в чужой дом с дурными намерениями, домовики, как правило, отвечают тем же.

Вспомнив необдуманное обещание, что дала начальнику, Ника решила промолчать. Брусничный цвет ее лица искусно утаил, как девушка покраснела от злости.

— С сахаром? — спросил Фрост подозрительно вежливым тоном и достал с полки две кружки.

— Что? Вы о чем?

— Если вы не поняли, я предлагаю вам чай, Верис.

Ника стыдливо втянула живот и оправила майку.

Фрост иронично поднял бровь.

— У меня нет желания вас отравить.

— Одна мысль о том, что мне придется сидеть с вами за одним столом, вызывает тошноту.

— Как хотите, — сказал Фрост, доставая из холодильника запечатанные в фольге бутерброды.

Запахло копченой колбасой. Желудок агента Верис сжался и снова что-то произнес. На плите вовремя засвистел чайник.

— Куда вы каждый день уходите? — спросила Ника нагло, желая отвести внимание от предательски бурчащего живота.

— Вас не должно это беспокоить, — ответил Фрост, снимая чайник. — Ваше дело меня охранять.

— А что это за старые книги? Вы их изучаете?

— Да, я чрезмерно любознателен.

— Как вы выжили?

— Мне повезло, — произнес мужчина и раскрыл газету.

Агент Верис не унималась

— Где пропадали все эти годы? Почему вернулись?

— Были причины.

— Завтра состоится предварительное слушание по вашему делу. Вам предъявят официальное обвинение. Вы вообще в курсе?

— Да. Я получил извещение.

— А то, что я буду свидетелем?

Фрост вздохнул, устало посмотрел на краснолицую девушку.

— Что мне сделать, чтобы вы заткнулись, Верис?

— Сдохнуть, — честно ответила Ника.

— Почему из всех квалифицированных работников службы охраны мне досталась самая беспардонная заноза?

— Чертовы беспричинно-следственные связи. Вы сами просили за меня.

— Как я мог об этом забыть. Уже жалею. И да… я в курсе, что вы обвиняете меня в убийстве вашей матери. Но так же мне известно, что вы были не в состоянии адекватно оценивать ситуацию и тем более распознавать лица. Никто не воспримет вас всерьез. Ваше обвинение отклонят, и вы это знаете.

Ника понимала, что Фрост прав. Она сама с трудом верила тем воспоминаниям.

Девушка продолжала допрос:

— Зачем вам был нужен дневник Ментора Менандра? Ведь все это из-за него.

Фрост какое-то время молча смотрел на Нику.

— Так это были вы? — спросил маджикай, разворачивая к девушке страницу газеты с почти праздничной новостью о казни Варпо Цератопа. — В теле этого тролля?

— Я была тем троллем, — неохотно ответила агент Верис. — Но казнят его из-за вас.

Фрост рассмеялся.

— Вы собираетесь повесить на меня все причины вашего неудовлетворения?

— Только те, к которым вы причастны.

— А если я скажу, что не причастен ни к одному из эпизодов, по которым меня обвиняют?

Ника хитро улыбнулась.

— Тогда я скажу, что вы лжете.

— А что насчет этого низшего сверхъестественного существа? Вы тоже считаете, что он лжет? Управление обвинило тролля и никто из тех, кто читает эти газеты, — Фрост помаячил многотиражкой, — не замечает очевидного.

— Например? — спросила Ника, сложив руки на груди.

— Например, тролли, повторюсь — низшие существа. Они не умеют создавать порталы. Им не подвластна эта сила. Их оружие кулаки и дубины, а магические возможности слишком малы. Почему никто не обратил внимания на эти элементарные вещи? — мужчина рассудительно предположил: — Но даже если кто-нибудь и обратил, нашлись бы другие «доказательства», верно? Насколько я понимаю, выгораживают вас, Верис… кхм, точнее честь агентов управления. Все уладили именно по этой причин? В чем здесь моя вина?

— Если бы вы не появились тогда и не создали брешь…

— Если бы вы тогда не появились, — подняв бровь, грозно перебил Фрост. — И я не создавал этот портал. Он был запечатан, я его открыл.

— И что это меняет? — спросила Ника испытывающе.

Мужчина задумчиво отхлебнул из чашки и лишь через некоторое мгновение понял, что она пуста.

— Этот фолиант у вас? — поинтересовался Фрост, наливая кипяток в кружку.

— Дневник Менандра?

Мужчина кивнул и подлил в чашку заварки.

— Да.

— А если и так?

— Мне он нужен.

— Ха!

— А как насчет сделки?

— Вы рехнулись? Я ни за