вас частным порядком немедленно передать Лю Цисюну, Сунь Лянчэну, У Хуавэню[126] и другим о необходимости теперь же принять экстренные меры к совместной борьбе против коммунистов».
А через несколько дней Дай Ли[127] от имени Чан Кайши вновь телеграфировал Чэнь Гунбо: «В случае победы союзников над Японией на вас возлагается обязанность удерживать провинции Цзянсу и Чжэцзян». Ответ Чэнь Гунбо гласил: «Я также давно уже принял такое решение». В то время газеты и журналы китайских коллаборационистов «открыли» теорию «общности судеб». И действительно, их и Чан Кайши ждёт одна судьба.
Глава Ⅴ
Злодей доживает последние дни. Суд народа близок
Чан Кайши захватывает плоды народной победы. Американские империалисты сменяют японских
Свора шакалов во главе с Чан Кайши, отсиживавшаяся на горе Оумэйшань и жадно поджидавшая добычи, ждала удобного случая выйти из своего логова.
В июле 1945 г. войска Чан Кайши, на вооружении которых были американские реактивные орудия, повели наступление на Етайшань (пограничный район Шэньси — Ганьсу — Нинся). Это была лишь первая проба сил Чан Кайши в новой гражданской войне. Через два дня после объявления Советским Союзом войны Японии японские бандиты подняли руки вверх. Услыхав эту новость, Чан Кайши был и испуган, и обрадован. Боялся он того, что его войска находятся очень далеко от больших городов и важнейших областей страны, занятых японцами, а 8‑я и Новая 4‑я армии расположены вокруг всех этих городов и районов. И если говорить по справедливости, то полное право принять капитуляцию Японии имели именно 8‑я и Новая 4‑я армии — которые вели активные действия, непрерывно уничтожая врага, освобождая захваченные японцами территории, покрывая себя славой,— и народные партизанские отряды сопротивления захватчикам, действовавшие в Южном Китае. А Чан Кайши,— на котором лежала вина за потерянные территории, который ничего не сделал для победы, всё время искал соглашения с врагом и, будучи Тысячью нитей связан с врагом и коллаборационистами, боролся вместе с ними против вооруженных сил народа, сопротивлявшихся агрессору,— не только не имел права принять капитуляцию Японии, но ещё должен был бы предстать перед судом народа и понести заслуженную кару.
Радовался же Чан Кайши тому, что силам, которые он на протяжении многих лет пестовал на горе Оумэйшань, теперь было где испробовать своё оружие. Он чувствовал, что японцы и их китайские марионетки, в сущности, одного с ним поля ягоды, что они наверняка помогут ему и что американский империализм тоже, без сомнения, окажет ему помощь. Он полагал, что хотя 8‑я и Новая 4‑я армии вели успешную войну против японцев, хотя 8‑й и Новой 4‑й армиям должно принадлежать полное право принять капитуляцию Японии, однако он, опираясь на помощь японцев, марионеточных войск и американского империализма, сможет поставить всё с ног на голову и сделать так, что ему, абсолютно не имеющему права принять капитуляцию Японии, будет предоставлено это право, а у 8‑й и Новой 4‑й армий, с самого начала обладавших полным правом принять капитуляцию, это право будет отнято. Поэтому он чувствовал, что по-прежнему существует гарантия того, что он и впредь будет феодалом-крепостником и надсмотрщиком американского империализма над китайскими рабами.
10 августа 1945 г. был опубликован приказ главнокомандующего Чжу Дэ, предлагавший японским и марионеточным войскам в определенные сроки сложить оружие и капитулировать.
10 августа дал знать о себе и Чан Кайши, отдав приказы об охране японцев и коллаборационистов. Один из приказов Чан Кайши был адресован Чжу Дэ и гласил: «Все части и подразделения вашей группировки должны оставаться на местах в ожидании дальнейших указаний». Это означало, что 8‑й и Новой 4‑й армиям нельзя было продвигаться в районы расположения противника, что им не разрешалось расширять операции против японцев и марионеточных войск и разоружать их. Одновременно Чан Кайши отдал приказ марионеточным войскам, в котором говорилось, что они «несут ответственность за поддержание порядка и охрану населения». Это означало, что он требовал от марионеточных войск поддерживать существовавший до этого момента «порядок» порабощения китайского народа японцами и их марионетками. Где это видано, чтобы отряды предателей «охраняли население»?
Так называемое «население», о котором говорилось в приказе Чан Кайши, на деле представляло собой кучку торговцев родиной, охранявшихся до сего времени японцами и марионеточными войсками. Почему же Чан Кайши считал нужным «охранять» её? Да потому, что эта кучка предателей и торговцев родиной могла попасть в руки 8‑й и Новой 4‑й армий!
Вслед за этим прихвостень Чан Кайши, Гу Чжутун — один из преступников, ответственных за нападение на Новую 4‑ю армию на юге провинции Аньхой,— тоже выпустил «воззвание» ко всему населению оккупированных японцами районов, сообщая, что «соотечественники в оккупированных районах должны приложить все силы к соблюдению спокойствия и сохранять порядок». Фраза «приложить все силы к соблюдению спокойствия» означала, что народу не дадут поднять голову. Какой же «порядок» должно было сохранять население? «Порядок» господства японцев и их марионеток. В течение долгого периода времени японские разбойники истязали китайский народ, а теперь китайский народ был готов подняться против захватчиков и излить на их головы гнев и ненависть, переполнявшие его душу, готов был подняться и стать хозяином своей страны. Но Чан Кайши, думавший и действовавший одинаково с врагом, не только не предоставил народу свободу действий, но и не дал ему раскрыть рта. 15 августа, когда китайский народ ещё томился и страдал под железной пятой японского агрессора, Чан Кайши открыто объявил, что нужно оберегать врагов. Чан Кайши осуществлял кровавую диктатуру против народа своей страны и, конечно, никак не мог питать каких- либо «гуманных и милосердных» чувств к народу чужой страны. Он мог пресмыкаться и лебезить лишь перед теми, кто господствует в чужой стране, но никак не мог иметь каких-либо симпатий к народу чужой страны.
Речь Чан Кайши 15 августа по радио о «гуманности и милосердии» по отношению к врагу была лишь ещё одним проявлением его молчаливой дружбы с японскими фашистами, его заботы о них. Японский главнокомандующий Окамура телеграфировал Чан Кайши:
«Войска отведены из Нанкина в окрестности города. В городе, однако, оставлены части для поддержания мира и порядка. Ждём войска центрального правительства [то есть войска Чан Кайши], чтобы передать Столицу».
Ясно, что это были результаты «идейной» близости и взаимной симпатии Чан Кайши и японцев.
По сообщению агентства Юнайтед Пресс, в тот же день, 15 августа, Ма Чжаоцзюнь, только что назначенный Чан Кайши на пост мэра Нанкина, с циничной откровенностью рассказывал журналистам:
«Теперь я с гордостью могу
