себе. А кое-кто при этом еще и возмущался! Вываливать же на абсолютно постороннего человека подростковые переживания было вообще верхом невоспитанности. Бестолочь, одним словом!
Женька оторвала от булочки очередной кусочек, но вместо того, чтобы бросить чайкам, отправила его в рот. Сдоба была неплохой – с изюмом и сахарной присыпкой сверху.
«Ромка на меня как-то странно влияет, - честно признала Женька, стряхивая крошки на асфальт. Впрочем, они тоже не пропали зря, и были тут же склеваны вездесущими голубями: - Стоит посмотреть ему в глаза, и… То на глупые дразнилки тянет, то из самой глубины души выползает что-то давным-давно позабытое».
Сто лет про те детские обиды не вспоминалось – и на тебе.
И кто бы еще сказал, что от этого самого Ромки нужно! То хотелось ему что-то доказать, да так конкретно – знай наших! То, наоборот, тянуло уткнуться в плечо, закрыть глаза и почувствовать… Что-то.
«Если не знаю, значит, еще не время! – решила она. – Но позвонить извиниться нужно».
Признавать свои ошибки Женька умела.
Она решительно вытащила из сумочки телефон, пролистала список контактов, выбирая Романа Курортного, и нажала вызов.
Знакомая мелодия неожиданно раздалась совсем близко. Женька вздрогнула и повернула голову.
Ромка сидел рядом на скамейке и улыбался:
- Ты такая смешная, Сусанина, когда размышляешь. Морщишься, губами шевелишь. Сама с собой разговариваешь что ли?
- Ром, прости… - покаянно выдохнула она и покраснела. – Наговорила невесть чего. Не думай, ты ни при чем – просто подростковые комплексы.
- Кто ж тебя обидел, Женечек? – мягко рассмеялся Ромка и обнял ее за плечи. – Хочешь, я их всех побью?
- Лет десять назад, наверное, хотела бы, - вздохнула Женька и положила голову ему на плечо. – Но вряд ли ты бьешь девушек. К тому же понятия не имею, где они сейчас, и что с ними стало.
- Тогда забудь. Скорее всего, жизнь их и так уже наказала, - неожиданно серьезно проговорил он и погладил Женьку по голове. - Я тоже когда-то мечтал отомстить двум уродам в старом дворе, которые меня мелкого обижали: били, деньги отбирали, рюкзак новый с транформерами порезали – мне он нравилась очень, обидно было до слез. А недавно узнал, что один отсидел пятерку, вернулся весь больной, без зубов, в двадцать восемь на чистый сороковник выглядит. Второй наркоманит, скололся в хлам. И куда тем убогим мстить? Их жалеть нужно и милостыню на паперти подавать.
- Умный ты, Ромка… - Женька повернула голову и посмотрела на него с искренним уважением. – Нет, я тоже сейчас примерно так и думаю, это-то что-то совсем древнее проявилось.
- А, может, это просмотр старых файлов перед удалением? – Ромка взял у нее из руки остаток булочки. – Море, солнце, курортная обстановка, мозг расслабился и решил почистить архивы. Как тебе моя теория?
- Весьма достойно! – улыбнулась Женька. – Рома, ты – мега голова!
- Ваше мнение, профессор, мне особо приятно! – опять рассмеялся Ромка, но глаза его радостно блеснули. – На самом деле балбес еще тот. Надо же было так по-глупому лопухнуться!
Он приподнялся со скамейки и бросил булочку на самую кромку воды.
Тут же к ней сверху спланировали две чайки: одна было схватила угощение, но вторая тюкнула ее клювом в голову, и хлеб упал на песок. Первая хрипло застрекотала и выдрала у второй перо из крыла.
Дальше птицы совершенно забыли про булку и начали выяснять, кто в доме, то есть в небе, хозяин. Они атаковали друг друга во всех плоскостях, злобно щелкали клювами, клекотали, били крыльями. Белоснежный пух разлетался в стороны, словно подхваченные вихрем снежинки.
- Мама, мама, птички дерутся! – восторженно закричал рядом чей-то ребенок.
- Мобы друг на друга сагрились! – деловито оценил Ромка, наблюдая за воздушным боем. – Не думал, что чайки такие безбашенные. У меня правило – свой телефон в руки никому не даю: ни друзьям, ни родственникам. А тут надо же – рот раскрыл…
*Мобы (англ. Mob, сокращение от mobile object — «подвижный объект») — в игре живые движущиеся сущности.
Сагриться – проявить агрессию*
Он со смехом дернул Женьку за руку, указывая глазами на песок:
- Примерно, как те чайки.
У кромки моря, пока две сильные белые птицы отчаянно рвали друг друга в небесной синеве, взъерошенный голубь не спеша доклевывал остатки булочки.
Женька рассмеялась.
- На всякий случай, я не считаю, что все девушки на букву «б», - быстро проговорил Ромка.
- Аналогично! С утверждением, что «все мужики козлы» я категорически не согласна! Хотя парнокопытные, конечно, встречаются. Как и те самые барышни.
- Просто нам с вами, коллега, присущ научный подход, - гордо заявил Ромка, опять обнимая Женьку за плечи. – Данные элементы неоднородны в своих проявлениях и имеют множество изотопов.
Женька опять расхохоталась:
- И-и-и… Илларионов, тебя точно в науку надо! Или я от смеха помру!
- Я хотел, кстати. В аспирантуру поступать собирался. Но… Не сложилось. Зато приглашаю вас, профессор, на глубоконаучный и высокоинтеллектуальный симпозиум.
Ромка встал со скамейки и подмигнул Женьке:
- В курсе, отчего произошло название «симпозиум»?
Женька поймала в его глазах лукавых чертиков и, с предвкушением новой порции веселья, мотнула головой.
- От древнегреческого «симпосия»! Что означает ритуальную попойку. Что, Женек, по пиву? Или по коктейльчику?
- Не… - натурально испугалась Женька. – Я больше не симпозю… не симпозирую. Коктейль … молочный разве что, со свежей клубникой.
- И с кем тут двигать российскую науку? – вздохнул Ромка и протянул Женьке руку. – Лады, молочный, так молочный. И перекусить чего-нибудь не помешает.
Они обошли несколько ближайших кафешек, но везде было занято.
Пестрый поток отдыхающих растекся вокруг равномерным слоем, заполнив окрестные забегаловки до отказа. Был вариант с откровенным фастфудом, торгующим бургерами навынос, но Женька капризно покрутила носом:
- Я лучше ужина подожду! И так после вчерашних посиделок желудок ноет. Но ты бери себе, если хочешь.
- Тоже не любитель мусорной еды, - понимающе улыбнулся тот. – Хотя иногда пробивает. Хорошо, давай просто погуляем.
И они брели неторопливо, взявшись за руки, вдоль воды и белоснежных парапетов, мимо пальм и причудливо обстриженных кустов, минуя парковые скульптуры и фонтаны.
Настроение было легкое-легкое, словно перо чайки: дунь и улетит в небеса.
- Ром, скажи, ты сильно на меня обиделся?
- Вообще нет! – весело отозвался Ромка. - Я привычный. Мы с
