один караван в пустыне даже близко не подойдет к этому маршруту, зная, что где-то здесь встретит верную смерть. Стоит случайному путнику появиться на горизонте – и он тотчас же будет убит, если не успеет подать особый знак. Поэтому никто не знает, что где-то в пустыне находится пристанище нашей гильдии, все считают, что место, куда мы идем, проклято – там постоянно исчезают люди. Но никакой мистики на самом деле нет: мы всего лишь не терпим чужих. И даже если меня сегодня вечером узнают, то как я докажу, что всадница рядом со мной никакой не изменник и не заставила привести ее сюда специально?
– Джоанна, – обратился я к девушке. – Как бы ни была далека дорога, мы держим путь не к врагам.
– Но и не к друзьям? – Джоанна сразу поняла, к чему я клоню.
– Скорее к соратникам. Скоро сама все увидишь.
– Значит, в пустыне находится какой-то оплот твоей гильдии. И как же он тут оказался? Не нашлось места лучше?
– Безопаснее, – уточнил я. – Его никто не станет искать, потому что никто не знает, где оно точно находится. А заблудиться в пустыне проще простого. Если мне дать карту, то я тоже не сразу покажу, где это место. Добраться туда можно, только ориентируясь по положению солнца в течение дня, а еще надеясь на помощь духов пустынь.
Джоанна ничего не ответила, видимо, решив мне довериться. Все равно другого выхода у нее не было. Мы молча двигались дальше, перебираясь с одного бархана на другой. Казалось бы, чем ближе к горам, тем должно быть меньше песка, но здесь это было совсем не так. Ноги лошадей утопали в дюнах, и Маре и Лате стоило больших усилий то спускаться, то вновь подниматься на бесчисленные гребни пустыни.
– Натан, а почему ты просто не стал телохранителем какого-нибудь знатного богача? – спросила Джоанна и потянулась к фляге с водой. – Твои навыки пригодились бы в более благородной профессии.
– Это скучно. Хотя всякое бывало, – я тоже сделал несколько глотков.
– И зачем же ты воруешь?
– Ну, вот тебе пример. Я могу достать одну ценную вещь и обменять ее на что-то более ценное. Например, жене, как ты выразилась, «богача» нужна очень редкая дорогая ткань с Севера. Но ни один уважающий себя воин не отправится в логово к северянам, а я могу ее достать, у меня для этого свои каналы имеются. Когда я вручу той женщине эту желанную вещь, она будет очень довольна, ведь муж ей никогда такого не купит. И она возьмет меня под свое покровительство, что не бывает лишним в моей профессии. А еще лучше – она может намекнуть мужу, что я могу быть полезен. Поверь, женщины в политике играют большую роль. Тебе так не кажется?
– Что-то я не слышала, чтобы женщины всходили на престол. Омар Али никогда не допустит, чтобы принцесса Джоанна стала султаном. Престол займет ее муж.
– Возможно. Но говорят, она еще не дала согласия ни одному принцу, просившему ее руки, – сказал я, убрал флягу и вновь закрыл лицо платком.
– Веришь, что все может измениться? А вдруг принцесса не сможет править такой огромной страной? Разочарует свой народ?
– Ну, пока я слышал о ней только хорошее. Она не брезгует обучением точным наукам и делами страны, не ведет себя как обычная женщина. Говорят, что именно она способствовала тому, чтобы налоги больше не поднимали. Ходит мнение, что она может принять предложение принца северян, но я в это мало верю. Прежде чем мы объединимся с теми, кто устроил такую кровопролитную войну, должно пройти немало времени. Вряд ли это произойдет при нашей с тобой жизни.
– Может, и так. А ты ее видел когда-нибудь? – вдруг спросила меня девушка.
– Принцессу? Возможно, – решил признаться я. – Когда еще с семьей жил в Алариале.
– Ты жил в столице? А как же Орфея?
– Родился в Орфее, потом семья переехала в Алариаль и после снова вернулась в маленький и никому не нужный городок, когда мне исполнилось шесть. В столице мы почти пять лет жили недалеко от дворца, и в один из дней я и увидел принцессу, по крайней мере, мне показалось, что это была именно Джоанна. Она вышла на балкон главной башни и какое-то время просто осматривала город, пока ее кто-то не увел. Я тогда был мал и многого не понимал, но посчитал ее весьма красивой.
– И какой же она тебе запомнилась?
– Ну, расстояние было довольно большим, а у меня все-таки не орлиное зрение, но она была чем-то похожа на тебя.
– В каком смысле? – удивилась Джоанна и даже подогнала свою лошадь к моей, чтобы ехать рядом, а не позади.
– Стройная, высокая. И у нее, в отличие от всей султанской семьи, были светлые волосы. Золотые, как у тебя. Не правда ли, странно? – естественно, я мог допустить мысль, что Джоанна и есть наша принцесса, но что-то ни от кого из гильдии я не слышал о том, что во дворце кто-то пропадал и по всей стране объявляли его поиски. Да и может ли ее величество принцесса, свет всей нашей страны, обладать темной магией и уметь обращаться с холодным оружием? Конечно же, нет!
– Возможно, в ней смешана разная кровь, – спокойно ответила моя спутница. – Никто не знает, как точно выглядела ее мать.
– Да, говорят, что жены султана не стало как раз при рождении дочери. Интересно, какой была та, что смогла завоевать сердце самого Омара Али?
– Это мог быть и политический брак.
– Но мы этого никогда не узнаем. Да, Джоанна?
– Почему ты спрашиваешь это у меня?
– Наверно, потому что ты прожила во дворце куда больше, чем я. И не говори, что я неправ, – если честно, я не был уверен в том, что собирался сказать, но решил немного поиграть в надежде, что Джоанна все-таки раскроет свое прошлое. – За тобой гонится дворцовая стража, и это связано не только с тем, что ты украла какой-то камень. Султану нужна твоя темная магия. Он хочет вернуть тебя. Как ты оказалась во дворце? Как пробудила свою силу? И зачем возвращаешься туда, где тебя непременно схватят?
Молчание девушки меня не удивило. Странно все это. Вчера я отчетливо видел демоническую ауру вокруг руки Джоанны, а сейчас – ничего. Я не вижу никакой силы. Передо мной обычный человек. Либо демон, который слишком хорошо умеет скрывать свою силу. Может ли эта девушка быть одной из тех, кто уже не раз обманывал меня, притворяясь человеком? Может ли вся внешность Джоанны быть ненастоящей? Или вдруг я вижу эту блондинку не
