успехом.
Твари сумели выдрать из меня несколько новых кусков, я — у них. Но была одна маленькая проблемка.
Теперь я не совершил прежней ошибки, и добытое с боем не возвращал врагам, но псевдорук у меня было четыре, и в какой-то момент выдрано из врагов оказалось тоже четыре куска.
Как быть дальше, я бы, конечно, мог соврать, что «решительно непонятно», но это была не совсем правда. Поэтому отбив очередную атаку я признал, что так они меня, пожалуй, все же сожрут, и изменил подход.
Они-то свои силы восстанавливали после каждого удачного нападения, а я — нет. Поэтому мысленно плюнув на брезгливость, и так же мысленно разжав несуществующие зубы, я сунул один из добытых кусков в то место на теле, что воспринималось, именно как рот…
Вкус оказался отвратительным, но догадка себя оправдала полностью. Начавшая было накатывать слабость резко отступила, на миг я даже почувствовал некоторую эйфорию:
«…Ого, кажись теперь у нас уже не пат, а боевая ничья! Так мы сможем жрать друг друга до скончания времен…»
Не знаю, насколько враги были разумны, но соответствующий опыт они точно имели. Едва я подумал, что кажись можно на гаденышей и поохотиться, как они прыснули во все стороны, и снова собрались в стаю на безопасном удалении от меня.
Каким-то образом мы все понимали это.
«…Блин, точно! Я отчего-то не могу передвигаться здесь…» — дернувшись пару раз, я никак не изменил положение тела.
Но враги чувствовали себя, словно рыбы в воде. Хищные, продуманные, не очень сильные, но очень многочисленные «рыбы». Не понял, что они сделали, но спустя несколько секунд ожидания, вокруг нас вспыхнули огни уже нескольких десятков точно таких же бледных тварей.
«…Ну вот, кому-то тут…звезда! На могильный памятник, если бы они здесь были возможны…»
Армада хищных тварей неторопливо накатывала. Она приближалась, клубясь и формируя что-то вроде изогнутой, скорее даже — деформированной — полукруглой стены. Фактически используя совершенно прежнюю тактику, только теперь, что называется — «в 3D».
«…Нет, нет, черт вас сожри! Да как же так…» — оказаться разорванным на куски сейчас, когда я только-только почувствовал хоть какую-то уверенность, было ужасно обидно. И вот тут я ничего не смог поделать.
Я снова задергался, словно какой-нибудь влипший в краску таракан, умирать очень, вот просто очень-очень не хотелось…
Визжа и завывая от ужаса, я заметался в попытках сделать хоть что-то, стал рваться из стороны в сторону и…в какой-то момент что-то «хрупнуло».
Не понимая, что сломалось — я сам или мир вокруг меня — еще раз рванулся изо всех сил, и с почти ощутимым скрежетом, снова погрузился в отливающую зеленью Тьму.
Буквально в шаге от накатывающей на меня зубастой голодной волны и смерти…
* * *
В следующий раз я снова пришел в себя в темноте, но все было уже сильно по-другому.
Больше никакой пустоты. В наличии имелись ноги — две единицы, руки — в комплекте, голова — одна штука, зад и прочее — тоже по списку. Блин, был даже пол, отчего я, оказывается, успел немного отвыкнуть.
Я лежал в каком-то маленьком коридорчике.
Нет, что-то еще смущало, но что именно — сейчас не получалось понять.
— Люся, куда ты опять сунула мой галстук, нам же скоро уходить? — распахнувшаяся дверь и звук смыва стали полнейшей неожиданностью.
Не знаю, как двери удалось открыться и не смести меня. Я в этот момент оказался ослеплен, и пока пытался проморгаться, мужик равнодушно прошел мимо, свернул за угол, и скрылся в глубине квартиры.
Если планировкой она напоминала мою зеленогорскую, то судя по всему слепошарый дурень прошел через зал, и скрылся в спальне, чтобы продолжить искать свой дурацкий галстук.
— Ты что идиот, людей не видишь? — скорее удивился, чем расстроился я.
Ответом мне стало спокойное продолжение диалога о потерянной вещи. Правда, недоумение я высказал негромко — слишком уж ошарашен был — поэтому ничего удивительного, что парочка меня не расслышала.
«…Вот ведь, слепондя, и неловко вас беспокоить, но не сидеть же мне дальше на полу, да и не могу я уйти голышом…»
Как и предсказывал Вовка, на Землю я вернулся, в чем мать родила. Окружающее и в самом деле не оставляло маневра для каких-то других предположений.
Пока, дурачась и гримасничая, брел к спальне (планировка и в самом деле совпадала с моей старой родительской квартирой), пытался настроить себя на будущий разговор и я, наверное, отвлекся. Только этим можно объяснить, что прозевал появление мужа — ну или кто он там — и столкнулся с ним уже прямо нос к носу.
От неожиданности ничего более дурацкого голову просто не пришло:
— Мужик, не поверишь — трамвая жду! — сообщил я грустным голосом, подразумевая, естественно, расхожий анекдот с женой, слесарем и ревнивым мужем*, и попытался прикрыть хозяйство, на случай если он нападет.
Нет, был шанс, что сразу не попытаются избить, но реакция собеседника побила все рекорды странности. Он ничего…не замети. Повернув всего в шаге от меня, спокойно начал рыться в стопке пиджаков и брюк на диване.
— Ну, вот просто охренеть, если не сказать больше…
Мужик лет тридцати-тридцати пяти, в семейниках и вполне приличной — новенькой — майке-алкоголичке, продолжал рыться в своем барахле. Подтянутый, без следов каких-нибудь разрушающих пороков. Нормальный мужик из тех, что даже сидя в офисе себе сохраняют нормальный вид.
Он — больше похож был на водилу и, не смотря на попытки заговорить, шарился, кстати, как ни в чем не бывало. В конце концов, кроме того, что это было немного даже оскорбительно, списывать ситуацию на невнимательность дальше становилось просто невозможно.
— Люська, слушай, ну я не могу найти, — пожаловался он невидимой жене, подпустив в голос театральной жалостливости.
— Господи, всего два года женаты, а ты уже на инвалидность претендуешь… — хихикнула жена, прокомментировала ситуацию, впрочем, без особого, осуждения.
Скорее это звучало привычно по-семейному. Будто она просто не сумела удержаться, и поспешила зафиксировать факт, что вторая половина завуалированно признала свою несостоятельность.
Так, на всякий случай, на будущее.
«…А вот и Люся, отличные сиськи, кстати!»
— Мадам, у вас чудесные молочные железы! — выждав еще несколько мину, и послушав, как парочка троллит друг друга, вынужден был признать. — Кто из нас призрак, не сомневаюсь, но для чистоты эксперимента…
