— Вы даже не представляете насколько.
Приняв решение, де Мойаль несколько успокоился и вернулся в кресло.
— Непременно. Но не сейчас. Не хочу обижать ваше сиятельство, но пока вы только маркиз, даже не герцог. Моему суверену нужен договор с императором — в вашем лице или с вашим верным слугой — это не имеет значения. Поэтому удовлетворюсь устным обещанием и уверяю: как только вы увидите в воздухе над Киенной наш корабль, у вас отпадет любое желание нарушить обещание. На сем позвольте откланяться.
Отъехав от Керта, где возвышался герцогский замок, ныне выкупленный маркизом, Джейн и Эндрю в сопровождении Юргена свернули в лес, укрывший их корабль. К концу марта день значительно удлинился, нужно было ждать ночи, чтобы улететь, не перепугав насмерть местных обывателей. Кроме того, здесь запросто могут быть шпионы лорд-канцлера, а он не должен знать раньше времени о перемещениях англичан.
— Я смогу на этот раз полетать с вами? — напомнил об обещании Юрген.
— Давай через несколько дней, хорошо? — соскочив с лошади, Джейн протянула ее повод парню и пожала его руку в перчатке, потом шепнула: — Чуть позже, когда Эндрю будет на задании. Представляешь? Он ревнует!
Подмигнув, он пошла к кораблю. Свою лошадь отдал и мужчина, смерив Юргена подозрительным взглядом. Тому ничего не оставалось, как отправиться восвояси, слегка разочарованному, но в то же время вдохновленному новым обещанием.
Когда британцы остались вдвоем, Джейн приподняла юбку и сделала несколько резких приседаний, потом принялась массировать внутреннюю поверхность бедер и ягодицы. Попутно она разразилась казарменной тирадой в адрес дураков, придумавших ездить верхом на животных. Задранный подол и нарочитая грубость слов взвинтили воображение Эндрю до предела.
Несложно догадаться, во что вылился этот массаж.
Глава 14
В первых числах апреля Флоранс получила письмо от Сержа. Сердце ее забилось, как птица в клетке. Сколько дней прошло, как принцесса разоблачила замыслы графа, но чувствам не прикажешь…
Уединившись, она сломала печать и впилась в строки, выведенные до боли знакомым почерком. Серж писал, что вынужден был срочно уехать. Не попрощался, потому что Флоранс сидела у постели отца, все подробности знает Хорхе. Конечно, что скучает, ждет-не дождется встречи…
На этих словах дыхание е перехватило, глаза заполнила предательская слеза.
Как он мог?
Как он мог так врать…
Среди других, ничего не значащих фраз не нашлось ни упоминания места, куда сбежал Серж, ни времени — хотя бы приблизительного, когда намерен вернуться в Киенну.
И ладно. Такого, когда она искала графа во время его запоя в портовой таверне, более не повторится. Ничего вообще больше не будет. К сожалению.
Робкий стук в дверь, и в комнату сестры зашел принц.
— Флоранс! Я был у папы. Он пытался встать. Не получилось, конечно, но ему намного лучше.
— Это замечательно.
— Что случилось? Ты прячешь лицо.
— Потому что расстроена, — принцесса встала и выбросила письмо вместе с конвертом в корзину. — Сергей прислал письмо. Любит, скучает, но теперь-то я знаю, что все это — сплошное лицемерие.
— Возможно, как ни страшно признать его измену. Я спросил у Хорхе: когда вернется Серж? Тот ответил: когда позволят обстоятельства. То есть ничего не сказал. Они постоянно что-то скрывают.
— В одном им верю, что заговор против нас — не выдумка. Только не знаю еще, кто в его центре — маркиз де Моайль, герцог де Тревейн или кто-то другой. Или все они вместе. Фактически против нас два заговора — их и Хорхе с Сергеем. Вижу только одну возможность: стравить их между собой, а потом устранить. Тех, кто уцелеет в бойне, — удалить от дворца. У меня родилась идея. Эдуард, твой день рождения — 25 апреля.
— Помню. Джанет все уши прожужжала — будем ли праздновать как в прошлом году или продолжим траур по отцу, который еще не умер. Вся наша компания хочет отмечать — весело и шумно. Предлагают поставить новую пьесу.
— Только без Шекспира и Сержа, — поспешила Флоранс. — Что-нибудь современное, свое.
— Лучшие стихи в империи написал барон Рейнольдс де Бюи, выступавший под личиной Ансельма Безродного, ныне маркиз. Но, боюсь, что он из окружения графа, если даже не с их планеты. Известен, как приятель Сержа.
— Выбора нет. Бери стихи Ансельма, в дворцовом собрании есть все издания, складывай из них пьесу, а ставить ее будешь сам! Именинника не посмеют освистать. Не забудь роль для меня.
— Непременно! — он шагнул вперед и приобнял сестру за плечи. — На день ангела наследника престола по этикету положено приглашать высшую знать империи — герцогов, виконтов, маркизов с женами и детьми. То есть под одной крышей соберутся и наши сторонники, и партия канцлера, и заговорщики.
— Вот, может ситуация и прояснится, — Флоранс прижала брата к себе. — Или мы умрем.
***
Главный поэт империи был и ее главным стрелком. Он единственный из живущих на Гее накопил большой опыт ведения огня из земного оружия — что по монстрам Проклятого леса, что по негодяям, вставшим на пути. Приехав в Шанси, он немедленно забраковал наставления Сергея.
— Автомат хорош, если до врага шагов двадцать или больше. Арбалетчика я сниму короткой очередью с полутораста-двухсот шагов, а он мне с такого расстояния не опасен. Из лучемета — за километр, им можно покрошить целую армию. Но нам предстоит орудовать в помещениях дворца, бить только по бунтовщикам, стараясь не задеть своих и непричастных. Автоматы возьмем, но пользоваться лучше этим, — Рей вытащил из кобуры пистолет и подбросил его в руке. — Вот идеальное оружие ближнего боя. А еще у каждого должен быть нож или кинжал. Тех, кто не умеет им сражаться, научит Люк.
Пуатье и его гвардейцы настороженно смотрели на меррийца Люка. Дети гор представлялись им исконными врагами, ненависть к ним впитывалась с молоком матери. Но и репутация у темнолицых и темноволосых горцев была соответствующая — в драке каждый стоил троих жителей равнины.
Кроме Люка, Рей привел троих бойцов, включая мрачного одноглазого Готье. Получилось даже меньше, чем Серж обещал капралу. Итого дюжина людей — маленький боевой отряд, тайный спецназ лорда-канцлера.
— Согласен, — одобрил Сергей. — Проведем несколько стрельб из автоматов в лесу. Остальное — здесь?
— Конечно! — Рей указал на окно во двор. — Все окна и проемы забить толстыми досками, чтоб держали пистолетную пулю. Придется испортить полста патронов или даже больше. Будем отрабатывать стрельбу в закрытом пространстве друг против друга, в движении, в прыжке, в падении. Потом — по боевыми по мишеням на стенах. Во дворе тренировки с ножом. Холодное оружие против холодного. Растрясем жирок!
