Петрович, взволнованно заговорила Седельцева. – Ялович вам звонила, но никто не брал трубку. У меня для вас новости.
– У меня тоже, но давайте вы.
– Ялович сегодня допросила Нину Анатольевну Башевич. Эксперт дал заключение, что подпись на завещании её тётушки подделана. Сама Башевич это отрицает, но Ялович, да и я думаем, что это мотив для шантажа.
– Что-нибудь ещё?
– Секретарь Котеева почти уверена, что разговаривала с Башевич в день убийства Котеева.
– Уверена абсолютно?
– Не совсем, но вероятность велика.
– Всё?
– Вроде бы да, а у вас?
– То, что вы мне сообщили, очень важно, я думаю, даже уверен, что знаю убийцу.
– Знаете? И кто?
– Сначала выясните вот что. В кабинете Поиловой после её смерти на полу остались разбитые стёкла очков жёлто-зелёного цвета. Мне надо знать, есть ли диоптрии на этих стёклах.
– Хорошо, я всё выясню, но я не очень понимаю.
– Я объясню потом. А что всё-таки с завещанием, большие деньги?
– 70 тысяч баксов.
– Солидно. А что говорит муж?
– Пока ничего. Ялович собирается его допросить.
– Ещё только… ну что ж, – Зубриков внезапно замолчал.
– В чём дело? – обеспокоено спросила Седельцева.
– Подождите, дайте сообразить. О, боже, какой я дурак. Если её голос опознали, значит, она в опасности.
– Кто она? Башевич?
– У вас есть адрес Башевичей? Где они живут?
– Кажется…
– Немедленно посмотрите!
– Сейчас, вот нашла, Московский 83, квартира 24, этаж 3, но что случилось?
– Надо немедленно направить туда милицию!
Да, но…
– Не мешкайте. Я бегу по адресу. К счастью, это недалеко.
– Пётр Петрович…
– Делайте, как я говорю, торопитесь, не то может произойти ещё одно убийство.
* * *
Не прошло и десяти минут, как Зубриков уже звонил в дверь квартиры 24 по адресу Московский, 43. На два звонка никто не ответил, и Зубриков начал колотить палкой в дверь. Прислушавшись, он услышал раздражённые голоса мужчины и женщины. Они явно о чём-то спорили между собой. Наконец дверь приоткрылась, но не впустила Зубрикова. Дверь была на цепочке.
– В чём дело? Кто вы? – недовольно спросил Кирилл Львович Башевич.
– Я Зубриков, вы не узнаёте меня? Могу я войти?
– Не думаю, мы заняты.
– Это очень важно.
– Да брось ты, Кирилл, – раздался сзади женский голос, – впусти ты его.
– Нина, я не думаю…
– Я же сказала, впусти! – И властно отстранив супруга, Башевич сняла цепочку.
Зубриков тут же втиснулся в квартиру.
– Что вам надо, чего вы ломитесь? – недовольно спросила Башевич.
– Мне надо поговорить с вами.
– Сейчас не время, – попытался вмешаться Кирилл Львович.
– Ну проходите, не стойте на пороге, мы как раз собирались пить кофе.
– Думаю, это не самая удачная идея, а, впрочем, это отлично, – невпопад выпалил Зубриков.
– Не понимаю вас, – уставилась на него Башевич.
– Ай, чего с ним разговаривать, какой-то безумец, – вклинился Кирилл Львович. – Пойдём пить кофе, а то он остынет.
– Я бы не советовал вам пить кофе, Нина Анатольевна, – вкрадчиво предостерёг Зубриков.
– Да что вы несёте? – закричал Кирилл Львович. – Нина, надо выставить его за дверь, это какой-то сумасшедший.
И схватив Зубрикова за пальто, он попытался вытолкать его на лестницу. Тот выдернул руку и замахнулся на Башевича палкой.
– Кирилл, что на тебя нашло? – встала между мужчинами Башевич. – И вы тоже прекратите. Давайте закроем дверь и разберёмся, что к чему.
– Не стоит закрывать дверь, – неожиданно раздался сзади женский голос. В дверях появилась Лидия Валерьевна Седельцева, за ней капитан Кораблёв и несколько мужчин в форме.
– Кто вы такие? – Башевич уже ничего не понимала.
– Я капитан Кораблёв, – выдвинулся вперёд капитан.
– Надеюсь, мы вовремя, Пётр Петрович? – спросила Седельцева.
– Как нельзя, – кивнул Зубриков. – Лидия Валерьевна, я бы просил, чтобы капитан и его люди контролировали обстановку в квартире. Боюсь, будет необходимо произвести арест.
– Прекрасно, – сказала Седельцева. – Вы слышали, капитан, на вас вся власть до прибытия моего мужа и следователя.
– Извините, что я не раздеваюсь, – Зубриков отстранил Башевичей и двинулся в кухню. – Пойдёмте, пожалуйста, со мной, капитан.
– Конечно, ответила Седельцева, и они двинулись вслед за Зубриковым в кухню.
На столе стоял кофейник и две пустые чашки. Зубриков разочарованно причмокнул.
– Но всё равно надо проводить арест, – сказал он.
– А кого будем арестовывать? – спросил капитан. – Гражданку Башевич?
– Нет, ни в коем случае, – возразил Зубриков. – Конечно же, нет. Арестовать нужно её мужа, Кирилла Львовича Башевича. А также, – повернулся он к Седельцевой, – необходимо найти и задержать Ольгу Алексеевну Митченко.
– Но по каким обвинениям? – недоумённо спросил Кораблёв.
– По обвинению в трёх убийствах, – веско ответил Зубриков.
Глава 34
– Ну что ж, теперь я готов удовлетворить ваше любопытство, – хозяин квартиры лукаво улыбнулся гостям и неторопливо пригубил коньяк.
– Мы с нетерпением ждём твоих объяснений, – высказалась за всех Алла Михайловна Дергень.
Вечером девятого февраля в трёхкомнатной квартире Зубрикова собралось семь человек: сам хозяин, Бернингсен, Дергень, Олег и Лидия Седельцевы, следователь Ялович и капитан Кораблёв. Они разместились за большим столом, в центре которого возвышался шоколадный торт, купленный в складчину гостями из правоохранительных органов. Представительницы Гиппократа предложили Зубрикову банку элитного голландского кофе «Крёнинг». Пётр Петрович в свою очередь выставил на стол чай «Эрл грей» и полдюжины ярких жёлтых лимонов. За хозяйку выступала Бернингсен. Разлив чай и кофе, в зависимости от выбора гостей, Она порезала лимоны на аккуратные сочные кольца.
– Ну что ж, – заговорил Зубриков, – раз вы просите, я, конечно, расскажу, как добрался до разгадки. О, какой вкусный кофе! – воскликнул он, пробуя «Крёнинг».
– Плохого не предлагаем, – с достоинством сказала Дергень.
– Конечно, Алла, ты как всегда на высоте, – улыбнулся Зубриков. – Итак, я готов, но с чего бы начать?
Он восседал во главе стола, пил отличный кофе, на тарелке перед ним лежал кусок шоколадного торта, а вокруг сидела почтительно внимавшая ему аудитория.
– Начните с начала, – предложила Лидия Валерьевна, – не знаю, как остальным, но мне бы хотелось проследить весь ход ваших мыслей, всю логическую цепочку, выстроенную вами.
– Это займёт много времени, – предупредил хозяин квартиры.
– Мы не торопимся, – ответила Седельцева. – Когда вы начали подозревать правду?
– Митченко я заподозрил вскоре после смерти Поиловой. Мне показалось, что она появилась подозрительно вовремя. Я имею в виду, когда я вернулся за номерком и хотел зайти к Поиловой. Сразу в тот момент я её не заподозрил, только через несколько дней. Видите ли, тогда я склонялся к мысли, что Поилову отравили и убийца сделал это, чтобы забрать деньги, полученные Поиловой путём шантажа. Версии было две: либо это сделал кто-то из шантажируемых, либо у Поиловой был сообщник, или человек, который каким-то образом узнал
