сколько в Люциане. Никогда не было столько яркости. Возможно, именно поэтому Сезар так часто его цеплял. Никто не бесил так сильно, как младший брат, и только сейчас он начинал понимать, почему. Ему не хватало этой жизненной силы, которая сквозь брата била ключом, но…
– Нэв, выйди пожалуйста, – попросил он.
В ответ сестренка, сидящая на второй половине кровати, яростно замотала головой.
– Нэв, – голос у Люциана тоже был безжизненным. – Нам с Сезаром нужно поговорить.
Его она послушалась безоговорочно. Нехотя, хмурясь, сползла с кровати, прошла мимо Сезара, вздернув нос. Будто они были чужими. Хотя… они и были чужими. Он рядом с ней всегда исполнял долг старшего брата, никогда не делал ничего сверх необходимости и этого долга. Люциан же всегда был с ней искренним. Пожалуй, до определенного момента сестренка была единственной, на кого ему было не плевать.
– С чего ты решил, что я пришел поговорить? – уточнил Сезар, когда за Нэвьери закрылась дверь.
– Обычно ты не приходишь, если тебе не нужно поговорить, – хмыкнул Люциан. Но даже в этой издевке больше не было привычной саркастичной яркости.
Вместо ответа Сезар накинул Cubrire Silencial и посмотрел на него в упор.
– Как ты?
– Жить буду. Не обещаю, что счастливо, но…
– Ты был прав.
Кажется, ему удалось удивить брата, потому что Люциан вскинул брови.
– Ты уверен, что замок устоит после таких слов?
– Шути так почаще, и мне будет спокойнее, – усмехнулся Сезар, но потом снова стал серьезным. – Прав насчет Альгора. Такое заклинание действительно существует, и я почти им воспользовался. Знаешь, когда я спросил его о нем… просто чтобы убедиться в твоих словах, я был почти уверен, что он не ответит. Альгор вообще избегал глубин темной магии, сколько я его знаю. Мы даже тренировали исключительно боевую основу, защиту и контроль. Но в этот раз он…
– Подожди, – Люциан приподнялся на локтях. – Ты просто так спросил, а он просто так ответил?
– Не просто так. Я рассказал про ситуацию с Софией, сказал, что хочу все исправить. Что для меня это невыносимо. А он рассказал. Так легко, как если бы я спросил его рецепт бытового зелья.
– То есть ты считаешь, что он повелся? Что не знает, откуда ноги растут у твоего вопроса?
– Не знаю насчет него, да это и не важно. Важно то, что почти повелся я. И то, как он об этом говорил. Как о само собой разумеющемся. – Сезар только сейчас понял, что до сих пор стоит, поэтому приблизился к кровати, опустился в кресло. – Но я… Знаешь, как работает темная магия? Ее могущество? Осознание того, что ты можешь все исправить, начать все сначала с женщиной, которую любишь… которую почти разрушил сам. Я почти сделал это с Софией. Но я не смог.
– Слава Тамее, – сообщил Люциан. – Ты же понимаешь, что это не выход?
– Сейчас понимаю, – Сезар потер виски. – Тогда – не уверен. Мне казалось, что еще немного – и я заново обрету жену, с которой у меня наконец-то будет нормальная жизнь.
– Нормальная?! – наконец-то у Люциана знакомо сверкнули глаза. – Что нормального в том, что ты получаешь послушную куклу?! Которая считает, что ты ее любишь и доверяет тебе, а на самом деле…
Он неожиданно резко побелел, сжал кулаки и откинулся на подушки. Сезар даже напрягся, но брат просто выдохнул сквозь сжатые зубы и процедил:
– Все хорошо.
– Хорошо, – присмотревшись к нему, Сезар продолжил. – Когда я говорил, что ты был прав, я имел в виду Альгора. Он изменился. Я провел с ним достаточно времени, чтобы это увидеть. Раньше темная магия была для него инструментом, с которым он обращался с филигранной осторожностью. Сейчас для него это… власть.
Люциан не ответил. Сезар даже всмотрелся в брата внимательнее: не пора ли звать целителя, но тот просто молчал. Молчал и сосредоточенно смотрел в одну точку, будто там были сокрыты ответы на все вопросы мира.
– Мы можем предупредить отца…
– Нет, – перебил Люциан.
– Нет?!
– Отец и так только и ждет того, чтобы Альгор оступился, но и Альгор прав: если дать отцу в руки эту власть, полетит все его окружение. Я не хочу, чтобы пострадали Ленор или Макс, они только вылезли из драконьей задницы после подставы родителей. Хватит с них таких приключений.
– И что ты тогда предлагаешь?
– Я предлагаю рассказать все Соне… Софии, – Люциан повернулся к нему.
– Зачем?
– Затем, что Альгор и в ее голове покопался. Чтобы убрать оттуда воспоминания о событиях, о которых не должна была знать Ленор.
Сезар просто окаменел. На мгновение даже показалось, что подлокотники под руками стали ледяными. Он вспомнил о том, что Альгор в самом деле оставался наедине с Софией однажды и резко поднялся, но остановил его Люциан:
– Куда собрался? С Альгором дуэль устраивать? Погоди, умереть еще всегда успеешь. Ну или вляпаться по-крупному. Ты же понимаешь, что в случае с ним мы не можем играть в открытую?
Внутри все дрожало от ярости, но спустя несколько глубоких вдохов и выдохов Сезар вынужден был признать, что и в этот раз брат снова прав. Напрямую он ничего не добьется. По крайней мере, от Альгора. От того, кем он стал. Между мужчиной, разговаривавшим с ним сразу после случившегося с Софией и тем, с кем он виделся недавно, пролегла пропасть. Бесконечная темная бездна.
– Так что ты предлагаешь? – повторил он, разжимая кулаки. На ладонях остались глубокие лунки, хотя Сезар вообще не почувствовал боли. Не почувствовал, когда он эти ладони сжал.
– Рассказать правду Софии. Ленор ее подруга, если она желает ей блага, согласится подыграть. – В глазах брата снова зажглось знакомое пламя, и, хотя ему в этом он признаваться не собирался, Сезар мысленно вздохнул с облегчением. Правда, тут же переспросил:
– Подыграть в чем?
– В том, что ты сделал то же самое, что и Альгор. Если мы заставим его в это поверить, рядом с тобой он расслабится. Ты его видишь. Видишь, каким он стал. Думаю, у тебя получится сыграть темную тварь – не обессудь, если хочешь остановить его до того, как он составит достойную конкуренцию отцу.
– Нашему или своему? – уточнил Сезар.
– Хороший вопрос. – Люциан пристально посмотрел на него. – Мне просто нужно выиграть время и без вашей с Сон… Софией поддержки я не справлюсь.
Он быстро перескочил, но Сезар уловил его оговорку. Вторую, между прочим, за сегодня.
– Почему ты называешь ее Соней?
Люциан едва уловимо нахмурился.
– Так, старая дружеская привычка. Так что скажешь? Как только я сумею оградить Лену от его «заботы», мы
