с просьбой помочь меня хоть как-то разговорить. Потому что по-другому про него узнать было просто неоткуда. А мне еще и дико хотелось с ним увидеться. С Дракуленком. Поэтому после разговора все просто валилось из рук, да еще и Валентайн ничего не отвечал. Он задерживался, я отправила ему несколько вызовов на виритта, но тщетно.
Понимая, что превращаться в девушку, которая написывает своему парню и истерит, что тот не отвечает (потому что реально занят), я не хочу, попыталась снова вернуться к урокам. Но у меня даже драконий опять не клеился, несмотря на то, что стал практически как родной. В итоге я плюнула на все, залезла на подоконник в своей комнате и стала смотреть в окно.
Что самое удивительное, я вообще не понимала, зачем мне эта комната. Ведь учебный год начался раньше, чем объявили особое положение, а мы с Валентайном давно уже жили вместе. Но при попытке понять, как я до нее додумалась, в голове всплывала только какая-то каша из разряда «мне надо». Чтобы было. Потому что. Как я ее получала, я тоже помнила смутно, хотя времени-то прошло всего-ничего. Может это, конечно, и незначительное событие, вроде смены кастрюльки на плите, тем не менее мотив заселения в комнату я должна знать?
Вот и еще одно доказательство того, что Люциан Драгон умудряется перекопать мне мозги, даже будучи на расстоянии. Я начинаю думать какую-то чешуйню. Ну попросила комнату и попросила. Я же помню, как я ее просила. Как мне ее дали…
На этой мысли я и остановилась, потому что открывшийся в комнате портал (который был разрешен немногим) явил миру и мне Валентайна.
– Заждалась? – Он сходу шагнул к подоконнику и заключил меня в объятия. – Прости, я не мог ответить. Сейчас столько дел, после того, как отец дел натворил. Политика. Бюрократия. Постоянное обсуждение мер безопасности.
Я кивнула, обнимая его. Хотя внутри все равно что-то напряглось.
Чтоб тебе икалось и пукалось, Люциан Драгон!
– Пойдем домой, Лена. – Он попытался ссадить меня с подоконника, но я уперлась.
– Подожди. Я хочу поговорить с Дракуленком.
Валентайн посмотрел на меня в упор.
– Ты же знаешь, что он исчез и явно не собирается появляться. Лена, призрачный мясник – не домашний котенок, о которых ты мне рассказывала. Его нельзя приручить, у него не бывает привязанностей.
Да, но… у Дракуленка точно была ко мне привязанность.
– Он меня защищал. До того, как Хитар…
– То, что сделал Хитар, пробудило в нем его истинную суть. Наверняка сейчас он и думать о тебе забыл.
– Он же переживал из-за того, что сделал?
– Мясники не умеют переживать, Лена. Это твари Загранья. Если бы ты знала о них чуть больше, – в голосе Валентайна зазвенело раздражение, – ты бы сейчас не завела этот разговор. Они просто существуют, чтобы охотиться и убивать.
– С ним с самого начала все пошло не так. Он не убил меня, когда Хитар его заставил. – Я замерла, судорожно вздохнула. – Точнее, хотел заставить. Валентайн, ты же все это помнишь! Зачем ты так говоришь?
– Затем, что ты из другого мира. То есть родилась и выросла в другом мире, ты мыслишь другими категориями. Для тебя он как домашний питомец, который попытался тебя покусать и сбежал от стыда. Но нет. Это так не работает. Темные твари, если в них просыпается истинная природа, ненасытны по сути своей, они рождены и созданы из самой тьмы. Идеальные машины для убийства. Хищники. Да, я помню, каким он был. Но еще я помню, что он мог тебя убить в том подвале, и это, уж прости, гораздо больше на него похоже.
Это резануло не только слух, но и по сердцу. По крайней мере, до этого момента Валентайн не стремился причинить мне боль намеренно. С тех самых пор, как мы начали встречаться, как стали парой, он не произносил таких жестоких слов. Сейчас же это было больше похоже на того архимага, с которым я впервые познакомилась на балу, а продолжила знакомство в его кабинете.
– Может, я и из другого мира, но чувства во всех мирах одинаковы, – сухо сказала я. – Спасибо, что о них заботишься.
Теперь уже я сама отодвинула его и спрыгнула с подоконника.
– Лена, – Валентайн, разумеется, меня перехватил. Прижал спиной к себе, перехватывая мои руки и лишая возможности отстраниться. – Лена, Лена… Я не хотел тебя обижать.
– Не хотел, но обидел, – отозвалась я. Почему-то мой голос дрогнул. Я уже отвыкла от перепадов настроения по поводу месячных – здесь благодаря очаровательному заклинанию по женской части таким озадачиваться не приходилось. Сейчас же я об этом вспомнила очень хорошо, потому что иначе объяснить свои чувства не получалось. – Я не просто так попросила о встрече с ним, Валентайн. Я хочу его увидеть, каким бы он ни был. Для меня это важно. Если он стал тем самым мясником о котором ты говоришь – пусть. Он мой друг. Как минимум я хочу с ним попрощаться.
Я все-таки изловчилась и повернулась в его руках, чтобы оказаться лицом к лицу с ним:
– Мне он не отвечает. Ты можешь его найти?
Валентайн сдвинул брови, но потом все-таки произнес:
– Ничего не могу обещать, Лена: мясника достаточно сложно найти, если он того не хочет. Но я постараюсь. Сделаю все возможное.
– Благодарю, – искренне отозвалась я. – Для меня это правда очень важно.
Вместо ответа Валентайн привлек меня к себе и поцеловал в губы. Поцелуй мог бы получиться нежным, но вместо этого вышел жестким, властным и подчиняющим. Я уперлась ладонями ему в грудь и слегка, насколько позволяли объятия, отстранилась.
– Пойдем домой? – предложила уже сама. – Я устала.
И с несказанным облегчением, которого точно не должна была чувствовать, увидела, как он открыл портал.
Глава 23
Сезар Драгон
Видеть брата таким было непривычно. Люциан, которому всегда и на все было, по большому счету, плевать, никогда не выглядел так, будто ему плевать на саму жизнь. Вот жизни в нем всегда было в избытке. Несмотря на все его выходки, несмотря на то, как он эту самую жизнь прожигал, его глаза никогда не были такими потухшими, как сейчас.
Это было первое, что Сезар отметил, когда вошел к нему. Потому что сам частенько видел такой взгляд в отражении в зеркале. Он появился, когда осознание того, что София его никогда не простит, накрыло с головой. Да еще задолго до этого, до того, как все случилось, жизни в нем при всей его силе никогда не было столько,
