перехватывало дыхание. В момент самого поцелуя, девушка всегда выпадала из реального мира.
— Главное, теперь я с тобой — чуть отстраняясь от нее, проговорил Ружников и прижался своим лбом к ее лбу.
— Как губа? — дотрагиваясь до его рта, спросила Софья.
Но их беседу прервали, в начале настойчивый стук в дверь, а затем кто-то сильно дернул ручку и на пороге показались двое крепких мужчин в форме.
— Никита Сергеевич Ружников? — спросил один из мужчин, протискиваясь в кабинет.
— Да — выпрямившись, ответил врач — чем могу вам собственно помочь?
— Вы задержаны до выяснения обстоятельств нападения на Артема Соколовского — сказал тот самый первый мужчина, вплотную подойдя к Ружникову — Вы добровольно пройдете с нами или стоит доставать наручники?
Орлова вскочила с диванчика, и попутно свалили кружку с чаем на пол. Звук разбивающегося фарфора о кафель, ознаменовал нечто дурное, пришедшее в жизнь Софы и ее жениха. Никита же сохранял спокойствие, он шагнул навстречу мужчине.
— Не стоит, я сам пойду — ответил он.
— Ник, о чем вообще говорит этот человек? — хриплым голосом, спросила Софья и попыталась ухватить любимого за рукав пальто, но сотрудник полиции, не дал ей этого сделать, грубо сорвал ее руку с рукава пальто.
— Мы подрались с Соколовским — все так же спокойно сказал Никита.
— Что? — Орлова рванулась вперед, но Никиту уже вывели в больничный коридор, и она едва ли не врезалась носом в дверь.
И она застыла перед дверью. Только сейчас в ее голове все сложилось. Никита сказал, что врезался в косяк, оттуда и ссадина на губе. А оказывается, они подрались с Соколовским. Софа бросилась обратно к диванчику, схватила свою сумку и начала искать мобильный телефон. Ей нужно решить проблему, ведь ее доктору не место в подобных местах. Ее Никита, никогда не проявлял агрессии, более спокойного человека себе и представить нельзя. Но видимо Артем постарался так, что даже абсолютно спокойного человека вывел из себя.
Ярость, гнев и злоба клокотали в ней, и она требовала правды. Трясущимися руками она набрала номер, Она забыла, как дышать. От бессилия Софа села обратно на диван, ожидания ответ на том конце.
Говорят, что самое сильное чувство — любовь. Врут люди. Любовь, конечно же, то еще магическое чувство, но оно чаще все же однобокое. А вот гнев и ненависть, вот где просыпается истинная палитра эмоций. Человек в гневе способен на самые безумные поступки. Гнев подогревает и умудряется достать самые потаенные обиды из глубины души. В гневе страшнее всего смотреть на женщину, ведь эти милые создания способны на такое перевоплощение, что даже самая бурная фантазия не способна будет это воспроизвести.
Взяв себя в руки и едва совладав с желанием крушить и отворачиваться головы, Софа позвонила своему отцу и попросила оказать ей личную услугу. Никогда раньше она не просила его о подобных вещах. Девушка всегда придерживалась позиции, что она в силах все решить сама. Но только не в этот раз. Сейчас она не способна отключить эмоции, а значит, способна усугубить сложившую ситуацию. Отец ее поспешил успокоить и сказал, что сделает все, что сможет. Теперь ей оставалось только ждать новостей.
Но сидеть по стойке смирно и крутить телефон в руках, Орлова не собиралась. Она вылетела из больницы, действительно вылетела, наверное, в тот момент она поступила рекорд по бегу на шпильках, в распахнутом пальто, с растрепанной косой и начала ловить такси. Пара минут и Софья уже едет в машине. Она точно знает маршрут, ноги ее сами туда несут, хотя будь в ней сейчас включен здравый смысл, он бы не дал ей поступить так опрометчиво. Но здравый смысл забился в уголке и жалобно пищал, эмоции выступили на первый план.
Орлова уверенно вошла в высотное офисное здание и прошла к лифту. Это место она знала,как свои пять пальцев, ведь долгое время она тут работала. Лифт ее довез до нужного ей этажа и девушка , словно разъяренный бык двинулась по светлому коридору. Орлова шла прямиком к большим дубовым дверям.
— Софья Владимировна!! — подскакивая со своего места, проговорил прилизанный юноша в узкий штанах, и попытался преградить девушек путь — туда сейчас нельзя, Артем Всеволодович проводи совещание!
— Захлопнись, Антоша! — рыкнула Софья и посмотрела на него такими злобными глазами, что молодой человек в страхе отошел в сторонку и сглотнул. Все знали Орлову, как самый яркий пример добродетели и воспитанности, но под личиной всего этого так же может скрываться дьявол. И ее дьявол рвался наружу.
— Фурия — тихонечко прошептал парень, прижимая ладонь ко рту.
Орлова же всем телом навалилась на тяжелые двери, и они распахнулись перед ней, Софья уверенным шагом прошла в кабинет, все кто был в кабинете Соколовского, тут же повернули голову в сторону молодой особы. Артем до этого скучающий в своем кресле и вальяжно восседающий во главе стола, тут же оживился и уставился на давнюю подругу с искренним интересом. Он даже выпрямился и поддался вперед, чтобы ничего не пропустить.
— Пошли все вон! — властно произнесла Орлова, крепко сжимая кулаки, ее трясло изнутри, и гнев вырывался наружу, она сдерживалась из последних сил. Софа смотрел в упор на Артема. В глазах девушки поблескивал дьявольский огонь, впервые она так яростно кого-то презирает.
Кабинет затих. Акционеры и сотрудники переглядывались, но все сидели на своих местах. Артем же пришел в неописуемый восторг. При виде Орловой в его голове тут же разыгралась картинка с возрастным ограничением восемнадцать плюс. Он уже представил, как скинет все документы со своего стола и закружит на нем страстный танец с Софьей. Мимолетная фантазия была настолько яркой, что парень мысленно улыбнулся и подмигнул девушке.
— Сделаем перерыв на десять минут — вставая из-за стола и поправив полы своего пиджака, сказал Соколовский, поведение подруги детства, забавляло его.
Все поспешно начали покидать кабинет, тихонечко перешептываясь и кидая косые взгляды на Орлову, девушка же стояла посреди кабинет, не шевелясь. Думала ли Софа раньше, что сможет вести себя подобным образом в этом кабинете? Нет. Она и помыслить не могла, что может повысить голос на Артема, своего некогда любимого Тему. Сейчас же она готова порвать его, в прямом и переносном смысле. Правду гласит народная мудрость, что от любви до ненависти один шаг, а иногда и один поступок.
Кабинет практически опустел, кроме двух старых друзей, осталась еще и
