поднимает руку.
– Эй! – громко произносит он.
Этого достаточно, чтобы тот обратил внимание и через секунду оказался рядом с ними.
– Прими у девушки заказ, – кивает Гэри.
– Две «Маргариты», пожалуйста.
– А мне воды.
Бармен кивает и отходит, пока Пайпер начинает копошиться в крохотной сумочке. Когда она достает двадцатку, у Гэри сводит зубы.
– Убери, не позорь меня.
Она смотрит то на него, то на двадцатку, и пожимает плечами.
– Буду считать квартальным бонусом, – нагло заявляет Пайпер и прячет деньги обратно.
– Малая, не беси. У меня был тяжелый день.
– Проиграли? – кивает она на его футболку. – У вас же сегодня это… манкунианское дерби, да?
– Верно. – Гэри не знает, как она все запоминает. Даже это запомнила.
– Жаль, – ободряюще улыбается Пайпер, – в следующий раз отыграетесь.
Как же она сияет своей красотой и молодостью. Как Тыковка говорил? Пять футов рыжего дружелюбия? Видел бы он ее сейчас!
Гэри вдруг ощущает укол ревности. Он ведь не хочет, чтобы кто-нибудь, кроме него, видел ее сейчас. На самом деле не хочет. На работе это маленькая трудяжка, которая быстро соображает и доводит свои дела до конца. Пусть она дружит с каждым, с кем разговаривает хотя бы пять минут, она все равно на работе.
А в этом баре перед ним стоит совсем другая Пайпер. У нее соблазнительное тело, дерзкий взгляд и совершенно невозможные губы. Она со всей своей ирландской гордостью сгребает коктейли со стойки, кивает ему и поворачивается спиной, направляясь на танцпол.
В баре как будто становится жарче – или это с ним что-то не так? Отвести от нее глаза становится невозможно. То, как покачиваются ее бедра, только разжигает фантазию.
Пила вроде бы Пайпер, а пьяным себя чувствует он. Но ведь это не алкоголь, да? Это она, с ее уверенностью и какой-то дикой сексуальностью, которая пряталась все это время. Гэри даже не стыдно за эти мысли. Все они, от Фло до Леона, подозревают его в них – так почему бы хоть раз не оправдать ожидания?
Он на секунду поворачивается в поисках стула, но все занято. Гэри хлопает по плечу ближайшего к нему парнишку.
– Съебись, – по-доброму советует он.
Тот, быстро оценив ситуацию, исчезает. Правильное решение. Гэри устраивается поудобнее, подтягивает к себе стакан с водой и возвращается взглядом к танцполу.
Кажется, Пайпер решает устроить ему шоу. Он совсем не против. Музыка прекрасно подходит для такой выходки, и когда ее круглые бедра начинают двигаться в ритм, это лучше любого стриптиза. Ей даже не нужно раздеваться – Гэри уже все отлично представляет. Даже эту крепкую задницу в своих руках.
Он что, ходил с пеленой на глазах? Где эта девочка была вчера, позавчера, в течение целых трех месяцев? Пряталась за костюмами и закрытыми платьями? Скрывалась за стойкой?
Или это просто Гэри не хотел замечать, насколько она хороша… не для кого-то. Для него.
Она разворачивается в танце, и по быстрому взгляду понятно: это не просто так. Пайпер хочет, чтобы он смотрел. Хочет, чтобы он чувствовал именно то, что чувствует.
Гэри влез на ее территорию, это он признать может. Но вместо того чтобы запретить, выставить границы, отчитать за вторжение, Пайпер бросает его в подвал, связывает ему руки и пытает. Вот что сейчас происходит.
Но это лучшая пытка из всех. Больше, чем смотреть на ее танец, хочется запустить пальцы в рыжую гриву, увидеть затуманенный взгляд. Посмотреть, сможет ли он сделать с ней то же, что она делает с ним.
Ему бы сейчас успокоиться. Может, даже отвернуться – их рабочие отношения и без того балансируют на слишком тонкой грани между ненужной дружбой и пьяным сексом. Но Гэри не может: ему только что открылось что-то, что он либо не замечал в себе, либо просто-напросто игнорировал. И пока этому даже нет названия.
На секунду Пайпер закрывает чья-то тень, и Гэри теряет ее из виду. Рядом с ней вырастает какой-то парень, и его лицо кажется смутно знакомым. Где он его видел? У Тыковки, что ли?
Проходит длинная секунда, прежде чем он понимает, что это за рожа. Пайпер мгновенно теряет уверенность и настрой, даже как-то сжимается. Гэри закипает с полпинка. Он знает, что она боится своего бывшего, и уебок этим пользуется. Он уже достал ее один раз в офисе и теперь, видимо, почувствовал себя в безопасности.
Зря он это. Если в первый раз Гэри смогли удержать, то сейчас, в баре, без Тыковки и Джека… В баре. Не в офисе. Сейчас они просто два мужика, заметившие одну девчонку. Это не встреча, а подарок судьбы.
Пайпер заметно расслабляется, когда Гэри оказывается рядом. Умница, девочка. Так долго шли к такой реакции. Теперь нужно избавить ее от этого недорослого кошмара.
– Хоббит! – слышится наглый голос. – Пришла снять очередного папика? Зверюги уже мало?
– Уходи, – робко отвечает Пайпер и скашивает глаза на Гэри, – пожалуйста, просто уходи.
– Не думал, что еще здесь появишься, – продолжает тот, – но раз ты одна, потанцуй со мной, соскучился.
– Да нет, – Гэри берет его за плечо, – сегодня ты с папиком потанцуешь.
Он выволакивает уебка с танцпола на улицу. Пайпер оказывается там вместе с ними, и ее кудрявая подруга – как там ее, Скай? – тоже здесь.
Но внимание Гэри сосредоточено только на одном человеке. И кулаки чешутся так, что сложно даже начать разговор.
– Тебе разве не сказали не появляться рядом с ней? – уточняет он, глядя на дрожащего парня. – Вообще не появляться.
– М‑мистер Барнс, я просто…
– Ты чего до нее доебался? – Гэри перехватывает его за воротник, придвигая поближе и поудобнее.
– Поговорить хотел, – хрипит тот.
– Ты уже на полчелюсти наговорил.
– Я не… Мистер Барнс, я…
– Со мной будешь теперь болтать. А я болтать не люблю.
Его плеча касается рука. Гэри оборачивается и видит Пайпер.
– Не надо, – просит она, – он того не стоит.
– Он тебя обидел.
– Ну и пусть на хер идет, – Пайпер крепче вцепляется в него пальцами и улыбается, понижая тон, – тут зрители собрались, оно тебе нужно?
Вокруг и правда скапливается толпа. Всем интересно посмотреть на драку. Гэри вспоминает, что его лицо периодически светится в тупых блогах, и медленно расцепляет пальцы.
Как она улыбается… Кровь все еще кипит, и Гэри нужно сделать одно из двух: или все-таки вмазать уебку, или поцеловать Пайпер. Он физически не может уйти вот так.
– Урок усвоил? – спрашивает он, не отрывая от нее взгляда.
– Д‑да, мистер Барнс.
Нельзя. Нельзя ее целовать, нельзя, нельзя. Он несвободен, она знает, и это будет нечестно.
