Снаружи шатер тоже претерпел изменения: украсился рождественской мишурой и разноцветными гирляндами, запитанными от переносного аккумулятора. Особенно ярко это стало заметно с наступлением сумерек. Настоящая магическая лавка! Величественный, переливающийся разными цветами и покрытый чудными украшениями колдовской… магазин. Чуждый для этого мира и от этого еще более притягательный.
Наскоро показав предназначение каждой вещи, я убежал нанимать зазывал, предоставив купцу самому определять цены. Вскоре перед шатром было не протолкнуться: зеваки — восхищенно пялились на мигающие гирлянды, потенциальные покупатели — заходили внутрь.
Качество было заменено количеством: вместо дорогих «артефактов» вроде часов, которые смогут купить лишь богачи, я решил сделать упор на товарах среднего класса.
Торговому люду — «магические» канцтовары: палки-писалки, не оставляющие клякс, тончайший «пергамент» изумительно белого оттенка, разноцветные чернила невиданных доселе цветов…
Горожанам и мастеровым — вещи повседневные: бытовые товары да инструмент строительный. Одни шурупы с отвертками чего стоили — когда до толпящихся плотников дошло предназначение резьбы, такой гомон поднялся, что хоть уши затыкай. Товар начал разлетаться прямо на глазах.
С увеличением толпы зевак пришлось нанимать охрану — во избежание попытки ограбления и просто для собственного спокойствия. Не спускать же Василия — поубивает всех к черту.
Сбагрив все товары Кирею, я отдал приказ о возвращении домой. С гномами встретился, с купцом тоже. Торговлю на поток поставил. Гильдии воров наживку закинул — сами нас найдут. Больше на Торжище меня ничего не держит. На всякий случай перед отъездом я заставил компаньонов заскочить в город — проведать друида. К сожалению, его лавка была закрыта.
— Может, ты зря был так груб с гномами? — спросил Сен, когда после очередной бешеной тряски в повозке мы прибыли в трактир.
— У них попросту нету выбора, — отмахнулся я. — Авось к концу Торжища определятся. И гильдия воров тоже.
Хозяин, радостно вышедший поприветствовать братьев-оборотней, был огорошен внезапным известием.
— Я тут случайно замок один прикупил… Тот, что недалеко отсюда. И земли вокруг него. А твой трактир знаешь где?
Трактирщик заюлил, что не знает.
— На моей земле получается, вот где. А значит ты мне должен — без моего ведома тут хозяйничаешь, промышляешь.
Бывший оборотень от такого хамства аж поперхнулся.
— Впрочем, ладно. Помог ты мне, помогу и я тебе. Все равно брать с тебя нечего — клиентов нету. А их нету почему?
— Почему? — заинтересовался хозяин постоялого двора.
— Потому что клиенту неохота в клоповнике ночевать. Ему условия приличные нужны, да чтоб цены не кусались. И клопы, соответственно, тоже. Кровати нужны хорошие, еда. Готовишь ты, впрочем, неплохо, но ассортимент скудный, — потянувшись, я продолжил: — А закон у нас один — клиент всегда прав. И раз клиент хочет нормальных условий — значит он должен их получить. Чтоб у него денюжки отобрать — бить дубиной по голове вовсе не обязательно. Достаточно лишь ему эти условия предоставить. Сам мошну растрясет.
Трактирщик непонимающе огляделся. На его взгляд, условия были очень даже.
— Сжалься над убогим, поясни, — хмыкнул внутренний голос. — Ему и нора лесная — хороший ночлег. Не понимает он тебя.
Пришлось разъяснять на пальцах.
— Значит, так, — начал отдавать команды я. — Все эти столы и стулья — на свалку. Кровати из номеров — тоже. Новую мебель купить, завезти. У плотников закажешь. Всю посуду — тоже новую. И белье. Матрасы, одеяла. Из города, качественные. Все полы — отдраить и ошкурить, стены — законопатить, проклеить, покрасить. Потолок побелить или осветлить как-нибудь, не знаю, что тут у вас с ними делают. У деревенского старосты спросишь.
Взглянув на бывшего оборотня, я с удивлением обнаружил, что он, достав откуда-то засаленный пергамент и банку, торопливо что-то царапает на нем когтем, обмакивая его в чернила.
— Подпорки эти мерзкие… — я поморщился, — во что-нибудь поприличнее преврати. В колонны например. Гончаров наймешь, чтоб лепниной украсили. По стенам развесь что-нибудь. Гобелены красивые или оружие. А еще лучше — что-нибудь волчье. Картины про оборотней. Когти величиной с мою руку, бутафорные, из дерева вырезанные. Запачканные чем-то красным переднички невинно убиенных крестьянок…
Заметив озадаченный взгляд трактирщика, явно прикидывающего, сколько понадобится селянок, я исправился:
— Запачканные чем-то красным переднички. Просто. Для антуражу. Чтобы страх нагонять. Мы же все-таки в гостях у Оборотня…
— Меню, — добавил Макс.
— Точно! По числу столиков сделай дощечек, на каждой выбей список блюд и расценки. И посетителям выдавай.
— И дорогу, — влез Сен.
— Ага. Каменщиков найми, чтобы замостили тракт да сюда его подвели. Стоянку пусть организуют, площадку широкую. А то дорогу в дождь размывает вечно, к трактиру хрен доберешься по этой слякоти. Указателей понаставь. Тракт торговый, проходной. Появятся условия — появятся и клиенты.
В качестве заключения я, подумав немного, расщедрился:
— А коли трактир мой, раз на моей земле стоит, то и траты мои. Завтра пришлю управляющего и финансы. И не вздумай себе своровать, не дай бог.
Бывший оборотень лишь фыркнул в ответ:
— Больно надо. На моем веку всяко было уже — покоя хочется. Уюта. Если все и правда будет как ты сказал, то последние накопления спущу, но сделаю так.
— Чудненько. Тогда до завтра, — зевнув, я отправился в комнату.
* * *
За время нашего отсутствия замок заметно похорошел. Над проблемными местами в кладке потрудились каменщики, заделав все трещины и обновив фасад, а заодно и отдраив всю стену. Да уж, теперь не то, что замшелая громадина раньше. Настоящая крепость — неприступная и величественная.
— Пирр, завтра едешь в трактир, будешь там… управлять. Обновишь заведение, чтобы достойным постоялым двором стало, — начал командовать я, не успев даже раздеться с дороги. — Ранмира ко мне.
— Тан, к вам проситель! — как по волшебству появился на пороге мечник, оборачиваясь и подзывая кого-то.
— Опаньки, Ирван! — увидев вошедшего следом, удивился я. — А ты-то что здесь делаешь? С сирдаром своим уехал ведь — зачем вернулся?
— Выгнал его Осман. С позором, — ответил за него двурукий. — Дочь, мол, мог не сберечь. Чудом чужеземцы помогли.
— Бред… — протянул я, рассматривая Ирвана. Невысокий, плотно сбитый, коренастый. Квадратное лицо, пшеничные короткие волосы, умные карие глаза. Хороший исполнитель.
— И что тебе надобно?
— Хотел бы поступить к вам на службу, сир, — глядя мне прямо в глаза, ответил он.
