но мне не разрешили спать с ним сегодня вечером. Я не видела его с тех пор, как вышла из его камеры этим утром, и боль в моей груди говорит мне, что я достигла опасной привязанности к нему, и я слишком хорошо знаю, каково это, когда эти привязанности разорваны.
Тонкое одеяло, прикрывающее мою нижнюю половину, приподнимается сзади, и теплое тело Роз скользит в постель рядом со мной. Иногда, когда я возвращаюсь из лаборатории, беспокойная и постанывающая во сне, она заползает в постель, чтобы вот так меня успокоить. Иногда ей просто нужен контакт, и мы лежим здесь, шепча в темноте о том, о чем девушки думают поздно ночью.
— Завтра вечером. Ее губы у моего уха, ее голос низкий и мягкий.
— Они перевозят клетки на какой-то… объект на севере. Грузовики отправляются в полночь.
Я слегка поворачиваюсь и хмурюсь.
— Какие клетки?
— Кенни только что сказал, что это большие стальные ящики, которые были погружены на причал ранее сегодня.
Иисус. Мутации. Они забирают их в другое учреждение. Я даже не знала, что существует другое средство, а это значит, что что-то работает над этими вещами, и я уверена, что если бы это была смерть, они бы уже уничтожили мутации.
— Кенни может отключить маячок на горле Валдиса, пока ты не окажешься вне зоны досягаемости. Однако между заходами в крыло «Альфа» всего пара часов.
Я пытаюсь представить, как далеко нам нужно быть, чтобы нас не засекли их следопыты. Думаю, достаточно далеко, чтобы почувствовать себя свободными.
— Этого времени должно хватить. А камеры?
— Он отложил в сторону видеозапись камеры с прошлой ночи. Где вы с Валдисом вместе. А это значит, что ты должна найти способ заслужить еще одну ночь с ним. Он не мог установить ваши отпечатки пальцев, чтобы открыть дверь Валдиса, но в замке есть переопределение. Он может открыть его удаленно. Просто требуется дополнительный человек, чтобы щелкнуть выключателем в Альфа-крыле, чтобы не сработала сигнализация.
Со вздохом я прикусываю губу зубами и покусываю ее, как я делаю, когда чувствую себя немного напряженной.
— Я могу спросить Медузу.
— Она никогда не согласится. Она вела себя как побитый щенок с тех пор, как они взяли ее за руку. Пауза молчания между ними сопровождается вздохом.
— Я сделаю это. Я могу выскользнуть, щелкнуть выключателем и вернуться в постель в течение получаса. Никто не узнает.
— Ты не пойдешь со мной?
Следует долгая пауза, и она зарывается лицом в мой затылок.
— Я еще не знаю. У меня просто плохое предчувствие по этому поводу. О том, что там снаружи.
— Тогда я не могу просить тебя об этом. Ты уже так много сделала, прося Кенни о помощи.
— В этом нет ничего особенного. Если это означает больше времени с членом Кенни, я сделаю это.
В темноте я закатываю глаза и фыркаю.
— Ты одержима этой штукой.
— Действительно. Если бы у меня мог быть свой, мне бы даже Кенни не был нужен. Ее бедра подталкивают меня сзади, врезаясь в мой зад, и я хихикаю.
— Ты ужасна.
— Ты хочешь сказать, ужасно потрясающая.
Я обвиваю ее руки вокруг себя, прижимая их к себе, когда она прижимается ближе.
— Я бы никогда не добралась сюда без тебя, Роз. После Брайани я просто … Я была потеряна.
— Я бы тоже никогда не справилась без тебя. Я буду скучать по тебе.
— Пожалуйста, пойдем со мной?
Следует долгое молчание, которое, я надеюсь, заполнено тем, что она обдумывает мое предложение.
— Я подумаю об этом, — шепчет она мне в шею.
— Иди спать. Завтра будет самая длинная ночь, и тебе нужно отдохнуть.
Хотя я знаю, что она меня не видит, я киваю. И впервые я закрываю глаза с проблеском надежды.
Глава 27
У меня одна цель: заслужить еще одну ночь с Валдисом. Итак, когда доктор Эрикссон говорит мне, что у него есть для меня работа, когда он сидит за столом напротив, потягивая что-то похожее на ликер, судя по сильному запаху в воздухе, я торжественно киваю. Достаточно, чтобы он не стал слишком подозрительным к моему поведению, но уступчивым, как будто я усвоил свой урок.
Я чувствую на себе его взгляд, изучающий меня сейчас, пока я смотрю вниз на свои руки, сложенные на коленях. Может ли он видеть сияние внутри меня? Написано ли на моей коже обещание побега?
— Я еще даже не сказал тебе, в чем заключается работа.
— Есть ли у меня выбор? Нелегко симулировать поражение, когда каждая клеточка моего тела кричит о приближающейся победе.
— Нет. Нет, если ты не хочешь. Он ставит стакан, и я смотрю, как янтарная жидкость танцует по ободку.
— Я наблюдал за вами двумя прошлой ночью.
Если бы я не знала, что он предпочитает молодых парней, основываясь на некоторых историях, которые я слышала, я бы почти подумала, что ему нравится наблюдать за ними.
— Кажется, в последнее время вам с Валдисом нравится проводить время вместе. Это хорошо. Чем больше он привязывается, тем лучше себя ведет.
— Как чудесно для тебя.
— Действительно. По мере того, как повстанцы становятся смелее, нашим долгом становится подготовиться к атаке. Сотрудничество наших Альф имеет решающее значение.
Что-то подсказывает мне, что работа, которую он хочет, чтобы я выполнила, пойдет вразрез с оставшимися остатками моего достоинства. Иначе почему бы он чувствовал себя обязанным напоминать мне об этом?
Цель — провести ночь с Валдис. Несмотря ни на что.
— Я решил сделать пробный заход в туннели. Его слова пронзили меня, как стрела, в живот, ужасный яд просочился в мою кровь.
— Не с Валдисом. Расслабься.
Я прерывисто выдыхаю, чтобы успокоить нервы, но расслабления не происходит. Ни в этом месте, ни в присутствии этого мужчины.
— Я собираюсь послать Кадмуса. Он самый быстрый из троих. Почти такой же сильный, как Валдис. И достаточно высокомерный, чтобы ценить свою жизнь.
— Я и не подозревала, что придавать значение чьей-то жизни считается высокомерием.
— Это когда тебя учат ценить жизнь своих хозяев больше, чем свою собственную.
Я проглатываю умный комментарий, застрявший у меня в горле, и вспоминаю о своей единственной цели на этой встрече.
— Несмотря на это, Кадмус имеет тенденцию быть непредсказуемым. Временами это сводит с ума. Мы ожидаем, что он пойдет налево, а он идет направо. Как это было в случае с тобой, в твоих последних нескольких встречах. Кто бы мог подумать, что Альфа, такой сексуально заряженный, как Кадмус, отверг бы самку в течке. Он пожимает плечами и качает головой.
— Совершенно непредсказуемый.
— Неужели? Ты сам сказал, что он ценит свою жизнь.
У доктора Эрикссона вырывается смешок — странный, непривлекательный звук, который скользит по моему позвоночнику, как лезвие по нервам.
— Ты дерзкая. Вот почему Валдис так влюблен в тебя. Что возвращает меня к задаче, которую ты должена выполнить. Я бы хотел, чтобы
