на ней — это не самое худшее, что когда-либо случалось с тобой. Потому что позволь мне сказать тебе это. — Она снова толкает меня, достаточно сильно, чтобы убедиться, что это больно. — Ты мог бы получить намного хуже, чем Эмми Рэмси.
— Ты имеешь в виду Чирилло?
— Ч-что?
— Эмми Чирилло.
— Ну и дерьмо, — говорит она, опуская руку и делая небольшой шаг назад. — Ты действительно надел на нее кольцо, да?
Все, что я могу сделать, это пожать плечами, когда легкая улыбка тронула уголки губ Стеллы.
— Мы вернем ее, Тео. Мы так и сделаем, — заверяет она меня, прежде чем обнять за плечи и крепко прижать к себе.
Я не двигаюсь. Я застываю на месте — не только из-за ее слов, но и из-за страха разозлить Себа.
Гнев исходит от него волнами. Я понимаю. Я сделал это. Мы не лжем друг другу. Когда-либо. И я не только скрывал от него свой брак, но и держал в секрете тот факт, что они с Эмми родственники.
— Ты что-нибудь нашел? — Спрашивает Себ, заговаривая впервые с тех пор, как мы все вошли внутрь.
Я качаю головой. — Я проследил за ней до отеля, в который они отправились прошлой ночью, и после того, как Жнецы забрали ее вновь, я последовал за ней к Линку, но он был там один. След простыл.
— Что ты выслеживал? Они его деактивировали?
— Эм… — говорю я, потирая затылок, зная, что, вероятно, все пройдет примерно так же хорошо, как и тогда, когда Эмми обнаружила, что я сделал. — Я чипировал ее.
— Ты, блядь, что? — Стелла визжит.
— Послушай, — говорю я, поднимая руки в знак защиты. — Я знаю, как это выглядит. Но я понятия не имел, с чем мы имеем дело. Все это дерьмо с Корой могло означать, что она была в опасности. Я хотел знать, что мы сможем найти ее, что бы ни случилось.
— И отследить ее мобильный было недостаточно.
— Очевидно, блядь, что нет. Ее сотовый здесь. Ее байк на территории комплекса, а она хрен знает где. Ее чип находится у Линка. Они вырезали его, и она свалила.
— И что теперь? — Спрашивает Себ.
— Она с Крузом. Они будут где-то связаны с ним. Он недостаточно умен, чтобы заставить их полностью исчезнуть.
— Ты знаешь это точно, не так ли? Потому что поправь меня, если я ошибаюсь, но этому идиоту только что удалось проникнуть в нашу службу безопасности, сорвать нашу вечеринку и украсть твою жену.
Когда я слышу, как он называет Эмми моей женой, у меня внутри творятся странные вещи, но я отбрасываю это в сторону.
— Вряд ли они ее украли. Она все это подстроила. Она ушла от меня добровольно.
— Ты винишь ее после всего этого дерьма?
— Я просто хотел, чтобы она была в безопасности. — Я просто хотел, чтобы она была только для меня. — Мы найдем ее. Я, блядь, обещаю вам, — говорю я им обоим. — Мы, блядь, найдем ее и вернем туда, где ей самое место.
Себ глубоко вздыхает и откидывается на спинку моего дивана. — Я не могу поверить, что она Папатонис.
— Я могу, — объявляет Стелла. — Вы оба такие же упрямые и твердолобые.
Себ закрывает лицо руками, прежде чем запустить пальцы в волосы и потянуть.
— Делай все, что потребуется. Я, блядь, больше не собираюсь терять семью.
— Я верну ее туда, где ей самое место. — Прямо рядом со мной, блядь. — Чего бы это ни стоило.
ГЛАВА 20
Эмми
Когда я переворачиваюсь и открываю глаза, я снова чувствую себя немного собой.
Я знала, что не усну, как только мы доберемся сюда, и в тот момент, когда я открыла шкафчик в ванной и обнаружила несколько таблеток снотворного, уставившихся на меня, я восприняла это как знак, бросила одну в рот и свернулась калачиком в постели.
Я понятия не имею, где мы находимся, кроме как далеко от Лондона, и, честно говоря, мне все равно.
Я вдали от города, вдали от контролирующего придурка, который думал, что чипировать меня, как гребаную дворнягу, было подходящим поведением.
Я падаю на спину и убираю волосы с лица.
Темно, и дождь хлещет по окну.
Я понятия не имею, который час, но я слышу голоса, грохочущие подо мной.
Зная, что я не могу прятаться в тепле одеяла весь день, я откидываю их и свешиваю ноги с края.
Мы покинули город, не взяв с собой ничего, кроме одежды. У меня даже нет сумки, которую мне подарил Круз.
Я натягиваю джинсы, которые носила здесь, и засовываю руки в толстовку, которую дал мне Круз, прежде чем высунуть голову из спальни.
Дом, в котором мы находимся, старый, и половицы скрипят при каждом моем шаге.
Я писаю и чищу зубы пальцами, позаимствовав немного зубной пасты, которая лежит на краю раковины, прежде чем высоко держу голову и спускаюсь по лестнице.
Я только на полпути, когда голос, доносящийся с кухни, заставляет меня остановиться.
Нет. Этого не может быть.
Я ускоряю шаг и мчусь к кухонной двери. Все взгляды обращены на меня, но есть только один человек, который меня волнует.
— Папа, — кричу я, бросаясь к нему, когда он встает и раскрывает мне объятия.
— Эмми, — выдыхает он, крепко обнимая меня и прижимаясь губами к моей макушке.
Рыдание вырывается из моего горла, когда его сила окружает меня, а его запах наполняет мой нос.
Все будет хорошо.
— Мне так жаль, что я испортила тебе праздник. Но я рада, что ты здесь, — говорю я ему в рубашку, когда мои слезы облегчения начинают пропитывать ее.
— Эм, тебе не за что извиняться. Я нужен тебе, я здесь, ты это знаешь.
Я киваю, шмыгая носом у него на груди, как жалкая маленькая девочка.
Мне все равно.
Возможно, я этого не осознавала, но это именно то, что мне было нужно.
Моя единственная константа. Мой самый большой сторонник. Мой герой.
— Хочешь кофе? — Спрашивает другой знакомый голос, и я отрываю голову от папиной груди, чтобы посмотреть на бледное и усталое лицо Пайпер.
Вид ее искренней заботы разрушает что-то внутри меня.
— Мне… мне жаль, — хнычу я.
Прекратив то, что она делала, она подходит и кладет руку на мою щеку, которая не прижата к груди отца, вытирая одну из моих слез.
— Мы нужны тебе. Мы здесь. Всегда, — говорит она, повторяя слова отца.
— Спасибо, — произношу я.
— Кто-нибудь еще хочет добавки? — Она спрашивает комнату.
Звучат возгласы согласия, когда папа еще раз целует меня в голову.
— Который час?
— Четыре часа дня.
