Почему такая холодная? – Ну же, Аврора! Когда если не сейчас? Молодожены упорхнут в путешествие, все будет кончено.
И тут в ее прекрасной голове отчаянием пронеслись мысли. На что вообще она рассчитывает? Его Светлость женится в эту субботу, прямо сейчас он молится за свой счастливый брак. Он никогда не будет ей принадлежать и вчерашний вечер лишь яркое доказательство этому.
– Да, так и сделаем.
Пока Феликс Дмитриевич разговаривал с батюшкой о возможных инвестициях во имя святой церкви, Карл фон Нирод подошел к сыну, с которым не разговаривал слишком давно.
– Тебе не стоило ее приводить. Это семейное торжество, – он смотрел как Александра рассказывает что-то Дане, та в ответ качает головой. Кажется, они нашли общий язык.
– Без нее я бы не пришел. Она моя женщина, – Артур был серьезен. В это чудесное утро, когда та самая девушка побывала вместе с ним в храме, все казалось идеальным. Их ссоры, недомолвки, непонимания – это все мелочь в масштабе того, что он чувствует, видя ее. Никто ведь не обещал, что любовь – это просто.
– Ты молод и наивен. Ты понятия не имеешь что такое любовь.
– Это кто решил? Ты? – блондин посмотрел в лицо тому, кого уважал так сильно, чье мнение имело такой вес в его жизни. – Что ты знаешь о моих чувствах к ней? Почему ты считаешь, что любить можно только в 40?
– Я так не считаю, – Карл двинулся к выходу, чтобы никто не нарушил тайности их диалога. Сейчас все были заняты молодыми. – Видишь Феликса? На нем лица нет все время, что здесь Дженнифер. А знаешь почему? Потому что он слишком молод для брака и не хочет в этом признаваться.
– Напомнить тебе, когда ты встретил маму?
– Тогда было другое время, – граф всегда был холоден, скандалы считал ниже своего статуса. Даже сейчас, когда его терпение давало трещину, он оставался верен себе. – Ты в праве поступать, как знаешь. Но я должен тебе сказать, как правильно. Я твой отец.
– Никто не знает, как правильно, папа. В этом все дело, – Артур отошел к Дане, легко взял ее за руку, и они вышли из здания, помахав рукой.
Было солнечно, пара решила пообедать где-то недалеко. Они не ссорились в этот день и не разговаривали о сложном. Это был просто хороший день.
17 глава.
Утро понедельника ненавистная пора всех тех, кто покорен графику 5/2. В этот унылый день выходные заканчиваются, начинаются серые будни и большинство людей, усердно презирающие свою работу, возвращаются к своим трудовым обязанностям согласно должностным инструкциям. По факту, настоящему дело посвящается максимум 60 % времени, все остальное уходит на обеды, перекуры, походы в туалет и болтовню с коллегами.
Но если вы праздное дворянство, вам неведомы человеческие нужды. Вы можете позволить себе нежиться в кровати до 10 утра и не реагировать на стук прислуги с предложением завтрака. В особняке Юсуповых все было по графику, домашний персонал вел себя вольно. Графиня Дадли, привыкшая, что даже гувернантка не смела поднять на нее глаз, была неприятно удивлена таким раскладом, но желание оттяпать завидного жениха советовало не сориться с его взбалмошной бабулей.
Сев на пушистом одеяле, девушка потянулась и схватила телефон. Пару фото для сторис, чтобы порадовать подписчиков. Теперь можно было пожалеть себя по дороге в ванну. Сегодня ее сангит, танцевальная предсвадебная церемония. Еще так мало времени.
Никто не знал, что выбор длительных индийских торжеств был отличным поводом выиграть время. Хотела ли она замуж? Конечно, да. А кто не хочет? Вопрос был только в Феликсе, в том, как он относится к ней, как смотрит на Аврору.
Вчера вечером она говорила об этом с мамой. «Кто в молодости не увлекался? Родишь ему ребенка, и он сразу присмиреет,» – ее вердикт всегда был в пользу разума, что отрезвляло в любой ситуации.
Пришло СМС, Аврора приехала с костюмами для вечера. Как странно, Дженнифер не испытывала к ней ненависти или злости, ей даже было приятно в ее обществе. Она понимала, почему что так понравилось ее жениху. Простота, необычная простота, которой не было ни в ком из их знакомых, которой не отличался он сам. Это все просто любопытство, скоро пройдет.
Спустившись по массивной лестнице, Дженнифер остановилась на самой последней ступени, рассматривая соперницу. Вдруг, совершенно неожиданно, ее охватил гнев, который она испытывала так редко, что сначала спутала его с панической атакой. Простая девка в дешевых джинсах и кофте не первой свежести, да кем она себя возомнила? Как вообще она может претендовать на Феликса? Оборванка без знаний и перспектив, вечная девочка на побегушках, и хватило ведь ума претендовать на князя! Мама сказала ей, что такое бывает сплошь и рядом, таких нельзя недооценивать, таких нельзя презирать. «Представь, какую жизнь они ведут. Копят на поездку в страну 3-его мира, носят тоненькие кольца из дешевого серебра и никогда не отличат хороший кулателло от плохого. Не удивительно, что они так отчаянно пытаются заарканить кого побогаче. Их не надо осуждать, все хотят жить как мы,» – Дженнифер вспомнила лицо матери и похолодела.
Девушка увидела ее и помахала рукой, показывая на какую-то вешалку. Графиня Дадли не ответила, ее светлое лицо не дрогнуло. Она знала, что сделает.
Феликс обедал вместе со своим братом на 52-ом этаже знаменитой пафосной башни. Такой вычурный стиль был присущ вдруг разбогатевшим беднякам, поэтому князь считал это дурным вкусом. Но что поделать, если его секретарша утверждала, что отзывы впечатляют. Сам Юсупов не заметил ничего выдающегося, кроме ценника. Непонятное название блюд, которых нет в природе, но звучат уж очень экзотично, вызывали смех. Они разговаривали мало и по делу, в основном о Центре современной науки, которым Артур занимался с полной силой и отдачей. Несмотря на прогнозы, исследования окупались, открытия делались. Феликс был удивлен тем, как усердно работает его брат.
– Я всегда думал, что офисная работа не для тебя, – Юсупов аккуратно поддел вилкой кусок телятины, которую забыли приготовить, намеренно или нет.
– Я тоже так думал, – блондин с радостью уминал пасту со сливочным соусом, которую считал самым правильным выбором в любой ситуации. – Но теперь от моего дела завишу не только я, это работа для людей, многие из которых нуждаются в ней. У них семьи, планы, ипотека. Это перестало быть увлечением.
– Ух ты, – он поставил бокал вина на стол. Ох уж эти французские вина ярославского производства. – Взрослеешь.
– Я люблю ее, – он выпалил это так, как сдирают пластырь, прилипший к мозоли. –
