когда недалеко показался ее дом, Аврора решилась задать вопрос.
– Как вы поняли, что Дженнифер – ваша единственная?
– Мы идеальная пара, – это была правда. Они были пазлы, которые сложились в красивую мозаику. Все в этом союзе было как надо, все правильно.
На лестничной клетке Феликс нерешительно потоптался на месте, Аврора стояла у двери, не зная, что еще можно сказать. Ей не хотелось, чтобы он сейчас уходил, не хотелось терять его в этот вечер. Но это был чужой жених, другая женщина имела право останавливать его, держать рядом. Он отдал права на себя Дженнифер, надев ей кольцо.
– Спокойной ночи, Ваше Святейшество.
– Меня зовут Феликс.
Еще минуту они помедлили. Потом он ринулся к ней и прижал к себе так крепко, что перехватило дыхание. Это длилось всего пару секунд, после чего Юсупов не оглядываясь сбежал по лестнице вниз. Он бежал с такой скоростью, что чуть не сбил женщину в возрасте у подъезда. Извинился, двинулся дальше. Надо было бежать от сумасшедшего стука сердца, от разрывающей жажды ее губ, от того, как хотелось остаться за дверью этой крохотной квартиры. Надо было бежать от нее.
16 глава.
Солнечным воскресным днем 3 марта вся семья Юсуповых собралась на Пуджу, то есть на молитву за долгую жизнь молодых. Старый храм, повидавший времена, когда единственным законным браком считалось принятие друг друга перед ликом Господнем, покорно принял и это странное действие, поскольку батюшка не увидел в этом желании ничего греховного.
Разряженные в пух и прах самые близкие родственники и фотограф стояли во дворе, ожидая, когда для них закроют ворота. Анна Феликсовна считала это дурным вкусом, но молодые решили так, она не сопротивлялась.
– Это очень скромный ритуал, развернемся на сангите, – Джен, сияющая в соболиной шубе, обсуждала с будущим свекром тонкости их ритуалов. Он вежливо улыбался и не вникал, впрочем, его основной политикой было не мешать.
Карл фон Нирод в обществе Александры незаметно высматривал сына, который задерживался уже на десять минут, чудовищная непунктуальность. Его жена все эти дни промывала ему мозг отвратительным поведением Феликса Дмитриевича, своего брата. Со дня встречи они не обменялись и холодным кивком, отчего она злилась еще сильнее. Карл разрешал критиковать родственника, поскольку относился к нему с равнодушием. Сам он не переставал думать о пассии сына, которую открыто презирал, несмотря на неодобрение жены.
Ворота закрылись и все устремились в храм для начала службы. Феликс решил дождаться Артура у входа, отправив Джен купаться в лучах внимания. Его стали раздражать ее редкие прикосновения, с самого приезда он ни провел с ней ни одного вечера или ночи, ссылаясь на жуткую занятость по работе. Она не настаивала, за что он мысленно осыпал ее бесчисленными благодарностями. Молодая пара появилась у ворот, захлебываясь хохотом, отчего Феликс почувствовал укол зависти. Он никогда так не смеялся с Джен, никогда не будет.
Артур заметил его и помахал правой рукой, охранник принял команду и открыл вход. Девушка с тяжелыми надбровными дугами шла следом, хватаясь за его руку. Как только она увидела Юсупова, лицо ее упало, и она перестала хихикать.
– Спасибо, что пришли, – ему не хотелось ругаться. Выбор брата кричал ему в лицо о смелости, которой он сам не обладал, или о благоразумии, которого был лишен Артур. Но оба варианта заставляли его завидовать легкости, впущенной в жизнь любовью без всяких «но».
– Какое еще спасибо? Как мы могли не приехать? – блондин бросился на шею брата и крепко сжал, потому что хотел почувствовать, как он счастлив за пару шагов от гордого статуса мужа.
Ритуал начался, хотя если говорить откровенно, это была типичная православная служба. Феликс, не отличавшийся набожностью, то и дело озирался по сторонам. Он знал, кого искал и ненавидел себя за то, что думал об этом прямо во время свадебного ритуала.
Она появилась будто из облака Лондонского неба в слишком легком платье. Он узнал ее по водянистым глазам, полным надежды, по походке, по движению ресниц. Нет, он бы узнал ее из тысячи, из сотен других. С закрытыми глазами, без единой подсказки, он бы узнал ее, узнал.
– Феликс, не отвлекайся, – голос Джен вывел из равновесия. Он отвлекся на секунду, и она исчезла, растворилась будто ее и не было.
– Ты видела ее? – растерянный голос, такой непривычный для его характера.
– Кого? Я видела всех гостей, их не больше двадцати.
Священник неодобрительно повысил голос в их сторону и оба замолчали. Феликс вспотел от волнения. Кажется, он сходит с ума, он точно лишился рассудка. Иначе этого не объяснишь. Он видел ее так, будто она была здесь, совсем рядом. Это ведь ненормально, это какое-то отклонение, такого не бывает.
Все оставшееся время службы Феликс думал, что закончит свои дни в какой-нибудь хорошей психиатрической лечебнице, куда его поместят родственники, когда его недуг станет очевидным.
Аврора в это время объясняла Антону, почему сначала попросила ее забрать, а потом перестала брать телефон и ответила только утром. Нет, он не примчался туда, где ее высадил, не поехал по домашнему адресу. Он же не сумасшедший, но он переживал и сильно.
– Извини, я просто должна была срочно попасть домой. Вызвала такси, – она не умела врать, но пыталась максимально старательно, и он купился.
– Все хорошо, закрыли тему, – раф в его чашке не убавился даже на сантиметр за весь их разговор. На самом деле, Антон терпеть не мог кофе, но современный мир сделал этот напиток куда популярнее той же воды. С этим приходилось считаться. Теперь не приглашали на ужин или выпить, все вокруг кофе. – Я хотел предложить тебе уехать на выходные. У моего друга дача недалеко от Москвы. Погуляем в лесу, подышим воздухом.
Антон внимательно смотрел на реакцию девушки. Его рыжие ресницы не опускались вниз в надежде поймать смущение, очарование, желание. В свои 29 лет он не мог оставаться холостяком. Родители, коллеги, друзья – все кричали, что давно пора остепениться. Он и сам хотел этого, наверное.
– Свадьба в субботу. Мне нужно быть там, работа, – Аврора понимала, к чему идет дело и не могла заставить себя согласиться. Все это слишком рано, слишком быстро.
– Ну и отлично. Я на машине. Заберу тебя вечером и поедем. Возьму отгул на понедельник, у тебя нестабильный график, после такого проекта ты заслуживаешь небольшого отдыха, – зеленые пруды, покрытые нелепой крапинкой, с надеждой бороздили ее вдумчивое лицо. Почему она не смотрит на него? Почему прячет руки, как только он тянется ближе?
