С копии. Я сам сделал.
Я посмотрел на него.
— Ты хорошо рисуешь. И я могу свести тебя с покупателем. Прямо сегодня. Но он наверняка захочет посмотреть саму картину. Ты сможешь показать?
Серегин задумался.
— Почему бы и нет. Придется. Подходите вечером. Метростроевскую улицу знаешь? Вот туда. Там столовая есть. Заводская. Все знают. Там и встретимся. Пусть сразу деньги захватит.
Он встал. Хотел уйти. Но я схватил его за руку.
— Так, а связаться с тобой как? Давай телефон. Или адрес.
Серегин покачал головой.
— Вот чудак человек. Я же живу там. Неподалеку. Что тебе еще надо?
И торопливо ушел. Теперь я не стал мешать. Слишком ошеломлен был.
Неужели у этого типа оригинал «Святого Марка»? Я слышал, что в советское время с картиной произошла темная история. Получается, я как раз наткнулся на нее?
Зачем я встрепенулся. Отправился к телефонной будке. Позвонил на хату. Долго ждал.
Но никто не отвечал. Где они там? Провалились, что ли?
Я позвонил еще пару раз. Долго ждал. Но никто не ответил. Это подозрительно.
Так, как быть? Мне надо забежать в «Интурист». На минутку. Узнать, что там насчет товара.
Если набралось порядочно, то можно забрать. И оттуда уже рвануть на хату. С новым товаром.
И кстати, еще надо отдать долю Данилова. Пусть видит, что поставил на быструю лошадку.
Вот почему через пять минут я был уже у гостиницы. Вошел через черный вход. Афоня бросился навстречу.
— Витя, друг ты наш. За вход платить надо.
Я покачал головой.
— Ну ты даешь, Афоня. Побойся бога. Не каждый раз. Только недавно дал тебе. Так что, подожди.
И отодвинул нахала. Афоня не посмел возражать. Я слышал, как он скрипнул зубами.
Прошел дальше. Увидел Марту. Женщина поднялась мне навстречу.
— Ох, какой ты отважный, Витя. Не боишься Грешникова? Он тебя вчера искал. И сегодня тоже. Злой, как собака.
Ага, значит раскусил мою шалость. Насчет вымышленной встречи.
— Знаешь что, а где тут Цикада? — спросил я.
Глава 24
Цоканье каблучков
Марта смущенно улыбнулась.
— Как же так, Витя? Зачем она тебе? Других девушек не хватает? — кокетливо поправила прическу. — Или тебе женщины постарше нравятся?
Я ухмыльнулся. Может, и нравятся. Но я стараюсь не смешивать. Бизнес и удовольствие.
Это чревато. Всякими инцидентами.
— Да нет, там разговор был, — я покачал головой. — К Цикаде. Насчет шмоток импортных. Хотя, чего это я у вас спрашиваю? У нее же другой этаж. Какой там?
Да, вспомнил. Хотел рвануть туда. Но тормознул. Спросил у Марты:
— Ну, как там дела? Есть приход?
Марта прижала ручки к пышной груди.
— Витенька, дорогой. Хорошо, что ты напомнил. Опять забирать надо. Подсобка заполнилась уже. Вчера новые постояльцы натащили.
Я недоверчиво вылупился на дежурную.
— Так быстро?
Марта кивнула.
— А что ты хотел? Какая-то конференция проходит. Научная. Симпозиум. Потом соревнования по боксу. Товарищеский матч. Так что, понаехали тут.
Вот паскудство. А Ракеты все нет и нет. Куда запропастился?
— Хорошо, — я направился дальше. — Я отправлю парня. Он заберет. После обеда сегодня.
Сам побежал наверх. Лифта ждать не стал. Не хотел нарваться на Грешникова. Раньше времени.
Лучше я так. По старинке. На своих двух. По лестнице.
Быстро поднялся. Хотя немного и запыхался.
Кстати, надо подправить форму. Физическую. Заняться бегом и плаванием. Береги здоровье смолоду.
Дежурная на нужном этаже была тоже тетка лет тридцати. В отличие от Марты, худенькая. И темноволосая.
Тонна косметики. На лице. Впрочем, это ее не портило. Приятная женщина. Чуть смуглая.
Даже чем-то изящная. И манера разговора такая спокойная. Без лишних эмоций.
— А, наш Одиссей к нам пожаловал, — улыбнулась она. Ее звали Любовь Михайловна. — Какими судьбами? Специально или просто так?
Я огляделся. Мы в коридоре почти одни. Только в конце горничная. Копошилась рядом с открытой дверью номера. Хотела убраться. Но она далеко. Не услышит.
— Мне нужна Цикада, — негромко сказал я. — Прямо сейчас. Поговорить надо.
Любовь Михайловна удивленно посмотрела на меня. Совсем, как Марта. Но сдержалась.
— Она будет через десять минут, — сказала женщина. — И будь с ней краток. Она любит терять время. Просто так.
Я посмотрел по сторонам.
— А где мне подождать? Можно где-нибудь сесть? В укромном уголке. Я не хочу светиться
Дежурная указала на дверь номера. Неподалеку.
— Можешь войти туда. Но ненадолго.
Отлично. Там и надо подождать. Ненадолго. Я прошел в номер, уселся у стола. Пока сидел, думал. Правильно ли я делаю.
Риск есть, конечно. Но мне многого и не надо. Лишь бы бумагу не подписывать.
Номер, кстати, отличный. Светлый и просторный. Даром, что одноместный.
На окнах веселые занавески. Зеленые. С желтыми шарами. Такие же коврики. И покрывала на кровати.
Торшер у стены. С красным абажуром. Новенькие тумбочки. Кресла, как в баре «Лёвенброй». Кожаные и с изогнутой сплошной спинкой. Коричневые и оранжевые.
Тихонько стукнула дверь. В номер вошла Цикада. Поглядела на меня огромными глазами. Из коридора. Стояла у двери. Дальше ни шагу.
— Чего хотел? — подозрительно спросила девушка. — Говори сразу. Или я уйду.
О какая. Испуганная.
— А чего так? Я же вроде не кусаюсь, — сказал я. — Ты заходи. Садись. Поговорить надо. Дело есть.
Девушка подумала. Потом решила, что я не так уж и опасен. Если что, отобьется.
— Ладно. Только быстро. У меня мало времени, — она вошла в комнату. Села на стульчик. Достала из сумочки сигарету. Закурила. — Ну, что там у тебя?
Я поглядел на дверь. Потом встал, проверил. Вошел в ванную. Включил воду. Поманил девушку сюда.
— Ой, не нравится мне все это, — Цикада выдохнула сигаретный дым. Вошла в ванную. Каблучки цокали по полу. — Ты совсем тронутый?
Я пустил воду еще сильнее. Вода шипя, билась об эмаль ванны. Поглядел на Цикаду.
— Там наверняка прослушка. В комнате. А у меня дело деликатное. Чтобы другие не слышали.
Девушка забыла о сигарете. Хотела уйти.
— Слушай, я в таком не хочу участвовать. Я лучше пойду.
Развернулась было. Но я схватил ее за руку.
— Плачу капустой. Зеленой. Много.
Она остановилась. Взглянула на меня.
— Ну, давай быстрее. Говори. Не темни.
Я наклонился к ней поближе. Сказал на ушко:
— Переспи с Грешниковым. А я заплачу.
Цикада поглядела на меня огромными глазами. Которые стали еще больше.
— Да ты спятил! С чего бы это?
Я улыбнулся.
— А почему нет? Ты с ним знакома? Работаешь на него?
Цикада помотала головой.
— Упаси боже. Тот еще ублюдок. Мужлан. Он ко мне много раз подкатывал. Но я его послала. Куда подальше.
«Подкатывал»? Как интересно.
— Он к тебе приставал?
Девушка снова покачала головой.
— Нет, не в плане интима. Им же запрещено. Работать заставлял. На их контору. Но мне ментов хватает. Те крышуют. И за это требуют по-полной. Всего дерьма хватает.
Мда. Как я и думал.
— Так что же, Грешников херувим с крыльями? На тебя так и не посмотрел? Как на женщину?
Цикада обиделась.
— Ну почему же. Не родился еще такой мужик. Который устоит передо мной. Грешников тоже. Я же чувствую. Как и ты.
Это да. Красива, чертовка.
— Тогда в чем проблема? — спросил я. — Мне нужно его усмирить. Я заплачу тебе. О нашем разговоре он не узнает.
Цикада подумала.
— Двести гринов.
Ого. Какие расценки. Не жирновато ли? Я рассчитывал поменьше.
— А что так? Духи нынче дороги? Я слышал, сотня зелени. Обычная такса.
Цикада отодвинулась. Глаза вспыхнули огнем.
— А ты как хотел? За такого кабана-то. И двух сотен мало.
Может, еще можно поторговаться?
— Сто пятьдесят. По рукам?
Цикада усмехнулась. Затушила сигарету. Дымок растворился в воздухе.
— Может, вообще задаром? Двести. И ни бакса меньше. Или катись к другой. Их тут полно.
Вот паскудство. Ладно. Она взяла меня за горло.
— Договорились. Ты только валютой берешь? Или в рублях? По курсу?
Цикада усмехнулась.
— В рублях только на рынке. Или в магазине. У меня капуста.
Я тоже усмехнулся.
— Зеленая капуста. Или цветная. Ладно. Иди. Высматривай добычу. А я пойду найду грины. И принесу. Надо провернуть все сейчас. Быстренько.
Цикада кивнула. Посмотрела в зеркало. Потом на меня. Растрепала прическу.
Подкрасила губы помадой. И поцеловала меня. В шею.
— Вот теперь порядок. Чтобы Любаша видела. Мы тут с тобой чем надо занимались. А не болтали. Так и покажись ей. И пиджак сними. А рубашку вытащи из брюк. Будто натягивал в спешке.
Я так и сделал. Да, точно. Грешников потом всех будет расспрашивать.
И Любовь
