понаехало несколько сотен участников из других академий, которых расселили по нашим комнатам и обучали на наших занятиях. Академиада будет длиться-то около месяца, ну не бросать же учёбу ради неё? Полдня все учатся, полдня соревнуются.
К нам с Катей подселили одну девочку по имени Алиса, ту ещё сволочь! Она почему-то обожала жрать всё хрустящее — чипсами хрустела, сухариками, вафлями, шуршала всякими пакетиками и постоянно крошила это всё на пол и на наши кровати! Казалось бы, у неё была своя кровать, но она заявляла, что наши ближе к окну, значит, свет лучше. Вот она и лежала на них, пырилась в смартфон и жрала всё подряд. Ей-то что, она была здоровой девахой под метр восемьдесят ростом и примерно такого же веса, а соревноваться приехала в метании ядра. Её что, блин, родители алхимией не поили, что она такая здоровая и страшная выросла? Или поили какой-то просроченной? А, неважно! Она просто бесит!
— Уважаемая Валерия, давайте без оскорблений. Я ставлю вопрос того, чтоб Светлану Румянцеву не допустили до соревнований! — Устюгов выступил вперёд перед всеми пловцами.
— Никакого отстранения! — хлопнула ладонью по столу Анна Сечина, глава команды пловцов от нашей Академии. — Всё в рамках правил.
— Но у неё заведомо высокие шансы на победу!
— И что? Она студентка? Студентка! Она первокурсница? Первокурсница! Все необходимые условия для участия в соревнованиях соблюдены!
— Но она…
— Не надо нам тут расизма! В ЦМА мы такое не приветствуем! — Сечина встала, оказавшись на полголовы выше Устюгова, и стала давить на него с высоты своего роста. — В отличие, видимо, от вас!
— Я отказываюсь участвовать в соревнования при таких условиях! И моя команда тоже! — парень посмотрел на своих, ожидая поддержки.
— Гена, слушай, ты что-то сильно возбудился. — кашлянув, спокойным голосом ответил капитан Устюговской команды. — Если мы сейчас откажемся, то это будет выглядеть, будто мы трусы, боящиеся соревноваться с кем-то. Лично я таким быть не хочу. Но если ты хочешь сняться с соревнований — то пожалуйста, за ноги тянуть в воду я тебя не буду.
— Я просто… хотел справедливости для всех… — стушевался Устюгов.
— Ага, ты ещё предложил бы вообще всех сильных пловцов из других команд поудалять, чтоб вообще справедливо было! Или оставить только себя — идеально, да? — фыркнула Анна и вся моя команда рассмеялась.
Решив вопрос с моим присутствием, стали обсуждать подробности соревнований. Хоть общее направление было понятно, но мелочи нам доверили утрясать самим, так сказать, чтоб научились решать проблемы в условиях большого коллектива. Полезно это для бояр и дворян!
Меня, будто в пику Устюгову, записали чуть ли не на все соревнования по плаванию вольным стилем. Пятьдесят метров, что, двести, четыреста и километр. Другие академии, конечно, покривили мордами, но препятствовать не стали, всё равно ещё были соревнования другими стилями. А Валерия была со мной, потому что тоже решила поучаствовать, она и сама любила заниматься плаванием, чтоб прорабатывать все группы мышц.
Просидели мы ещё с час, обговаривая всё, и только после этого разошлись. Бассейны должны были подготовить только через два дня, а на третий уже всё начнётся. Попрощавшись с Валерией, уполз к себе в комнату. Ну и устал же! Этот трындёж кого угодно задолбает! Даже завидую тем людям, кто чувствует себя в таких условиях без напряжения. Ну или хотя бы внешне нормально. Я вот не люблю собрания, как в прошлой любил быть хомяком в норке, так и сейчас люблю.
Вернувшись к себе, увидел, что мою норку занимает совсем другая хомячка. Жирлиса валялась на кровати, жрала чесночные сухарики и пырилась в телефон. Причём лежала на животе, ноги согнуты в коленях и переплетены, почему-то Алиса считало это милым и кокетливым, но при её габаритах смотрелось так, будто с тобой пытается флиртовать бегемот.
— А, Света. — на секунду отведя глаза от экрана, вернулась к нему Алиса.
— Ага, я. А ты снова заняла мою кровать!
— Ой, да ладно тебе! Тут такие новости, а ты о кровати!
— Какие же? — вяло ответил, переодеваясь.
Может, в душ сползти? Всё лучше, чем с этим гигантопотамом из-за кровати опять ссориться.
— Принц Олег Святославович разорвал помолвку со своей невестой, Ангелиной Потаповой!
— Что⁈ — у меня аж рот открылся от удивления.
— Ага, заинтересовалась? Принц-то теперь свободный! Надо скорее к рукам прибирать, а то кто-то успеет первее! Охотниц за принцами теперь на каждом шагу по пучку, куда ни плюнешь — попадёшь в такую!
Я её не особо слушал, думая о своём. Чёрт побери, надеюсь, это же не я виноват? Да я сказал, чтоб он с ней расстался только для того, чтоб Ангелину эту позлить. И всё! Пофиг мне, с кем там этот голозадый принц детей строгать будет! Но она-то явно подумает, что это всё из-за меня! Да она меня живьём съест, если увидит! Всё! Ни на один бал я больше не хожу! Вообще! А то так приползёшь на танцы, а тебе Ангелина горло перегрызёт и хвост откусит! Как я без хвоста-то?
— Так, где там принц должен появиться в ближайшее время? — Алиса залезла в календарь. — О! Да он и сюда должен приехать! Ха-ха-ха, плывёт прямо в мои сети, золотой ты мой рыбёх!
— Ты его ядром-то своим не зашиби только. — буркнул я, схватил полотенце и смысля в душ.
Под тёплыми струями я провёл, наверное, с полчаса, избавляясь от всех мыслей. Да к чёрту всё! Надо просто наслаждаться студенческой жизнь, соревнованиями этими опять же, а не представлять себе будущие неприятности. Может, метод не оригинальный и не очень-то хороший, можно даже сказать метод страуса, зато жизнь облегчает несказанно. Ангелины, принцы, жирлисы… Плевать!
Хотя нет, вот на последнюю не плевать. Надо отвоевать себе свою постель! Полный решимости, я выполз из душа.
— Привет, Света. — помахала мне рукой пришедшая за время помывки Катя.
— Привет.
Катя была тоже весьма недовольна нашей соседкой. До её появления она-то спала со мной, не всегда, но частенько, причём я не очень понимал почему. Она не пыталась распускать руки или другие части тела, просто обнимала мой хвост, прижималась к нему и спала. Иногда мне приходило в голову, что у неё какой-то затаённый комплекс. Ну, например, она представляла мой хвост как мамкину сиську и таким образом возвращалась в счастливое детство. Или что большой и длинный хвост напоминал её о потаённом желании длинной и толстой мужской любви. В общем, я не понимал, да и Катя, судя по всему, тоже не очень понимала, просто спала и всё. А с появлением Алисы лавочка прикрылась, Кате явно стыдно было при ней залезать ко мне в постель. Но на конфликт не шла, только бросала яростные взгляды, когда соседка не видела.
— Алиса. — я подполз к своей постели, на которой всё ещё лежал ядерный бегемот.
— Что? — та даже не стала отвлекаться.
— Я думаю, хватит валяться на наших кроватях. Они наши! И только мы будем лежать на них! — я грозно нахмурился и говорил твёрдым голосом.
— Ой, Света, ну чего ты опять? Я же чуть-чуть полежу, жалко, что ли? — Алиса перевернулась на спину, не отвлекаясь от смартфона.
— Не жалко. Просто не люблю, когда на моё зарятся.
— Ха-ха-ха, какая ты негостеприимная! Я же…
Дослушивать, что она там, я не стал. Активировав Покров и Усиление, я поднялся на кончик хвоста, схватил Алису за ногу и стал трясти её, держа в воздухе.
— Аааааа что ты деееелаеееешь! Пееерееестаааань! — визжала Алиса, брыкаясь и пытаясь меня ударить.
— Это — мя кровать! Это — Катина кровать! А вон то — твоя кровать! Каждый раз, как ты будешь об этом забывать, я буду тебе вот так напоминать! Поняла⁈ — потряс её сильнее, так, что аж зубы клацали.
— Поняяялааа! Отп…отпусти!
Швырнул бегемотиху на её кровать, та протестующе скрипнула, а Алиса уфкнула, шлёпнувшись животом. Вскочила на пол, скинула с глаз растрепавшиеся волосы и завопила:
— Ах ты сучка хвостатая! Я тебя щас порву!
Она с места ринулась на меня, выставив вперёд руки. Вот дура! Увернувшись, я снова схватил её за ногу и поднял в воздух. Раз не поняла с первого раза, то надо увеличивать воздействие! Стал отвешивать Алисе пощёчины, сразу же исцеляя. Чтоб было больно, но никаких повреждений не оставалось.
— Ай! Стой, сука! Я тебя придушу! Ааааа! Хватит! Хватит! Я понялаааа, поняяааалааа!
— Раз поняла — то захлопни хлебальник и молчи в тряпочку! — снова швырнул её на кровать, а сам встал рядом и навис сверху, открыв весь набор клыков для убедительности. — Увижу, что снова лежишь где не надо, будешь
