остановить, пока не поздно.
— Хорошо, чао, береги ноги, — похлопал ему по коленям, — и не забывай писать.
Я развернулся, чтобы уйти и уже начал кричать сержантам, чтобы они собирали свои отделения. Естественно, Самантис хотел просто поторговаться. Каждый раз, когда контрагент делает резкие движения и пытается выйти из сделки, он всего лишь хочет сыграть на чувствах. Самантис хотел, чтобы я уговаривал его передумать, он почему-то вздумал сегодня получить с меня дополнительный навар на ровном месте, как будто я первый день занимался торговлей.
— Стойте! — запротестовал староста.
— Ась? А что тебе не понравилось, Эллиот?
— Если ты собираешься разговаривать с другими старостами нашей деревни, то я вынужден заранее тебя разочаровать — они не желают иметь с тобой дело.
— Да не нужна мне уже ваша деревня, — махнул рукой, — оставайтесь с носом, если вам так удобнее.
— Что?! Ты уже связался с нашими соседями? Это Гранд-Вилладж?
— А это уже не твоё дело. Я не хочу вести бизнес с человеком, который сегодня говорит да, а завтра нет.
— Эдмон! Успокойся.
— Хорошо. Сейчас сделаю полный вдох грудью и успокоюсь. Всё, я достиг Нирваны. Что дальше?
— Ты меня неправильно понял.
— Всё-таки это был ветер в ушах?
— Ну, если ты так настаиваешь... Теодор, Фридрих! — обратился к своим сыновьям, которые стояли как часовые рядом вокруг него, — прогуляйтесь пока ненадолго и покажите повстанцам куда зарыть их тайники. А я пока поговорю о важных вещах с Эдмоном.
Я присел на колени, чтобы подобраться поближе к Эллиоту, староста вздохнул и перешёл на извинительный тон.
— Я был вынужден это сказать, Эдмон. Когда другие старосты деревни узнали о нашей сделке, то потребовали от меня самых лучших условий. У них проснулась жадность.
— Ты решил вовлечь их в дело?
— Нужно действовать общими силами, чтобы получить хороший результат. Кто-то из них увеличит производство провизии, кто-то запугает исполнителей, чтобы они держали язык за зубами, кто-то исключит ненадёжных, кто-то обеспечит доставку и погрузку и так далее. Нужно было заранее обговорить, кто будет какие роли исполнять и как делиться информацией с другими. Никакое серьёзное дело нельзя пускать на самотёк.
— В этом я с тобой полностью согласен.
— Но одна беда, мои собратья решили, что вы можете дать гораздо больше, чем алкоголь, что вы жадничаете, — в этом месте мне трудно было сдержать улыбку, эту фразу он говорил якобы только от их имени.
— А кто проявляет большую алчность? Тот, кто просит просто так, или тот, кто не даёт просто так?
— Слушай, Эдмон, нам просто нужно включить в сделку что-нибудь ещё.
— Прямо сейчас?
— Ну ты же говорил, что с твоей стороны всё схвачено? Значит ты можешь вести торговлю от лица повстанцев. Разве не так? — спросил с хитрым прищуром.
— Самой собой. И чего вы хотите?
— Желательно всё и побольше! Водяные фильтры постоянно выходят из строя, растениям нужны хорошие лампы, генераторы требуют ремонта, масла и деталей, люди болеют и им нужны антибиотики, дома разваливаются, везде влага и трещины, а одежда? Вы видели в каких лохмотьях приходиться ходить?
— Стопэ, стопэ, сбавь обороты... Такс, дай подумать, — проблема заключалась в том, что повстанцы и так играли в благотворительность и давали, что могли крестьянам, чтобы переманить их на свою сторону, — есть кое какой бонус, который тебя заинтересует: оружие.
По лицу Самантиса пробежали тени сомнений, он смутился, а потом задался вопросом.
— Ты ведь в курсе, что упыри за такое могут на куски порезать? Это самая запретная вещь для крестьян.
— Двум смертям не бывать, Эллиот. И, в конечном счёте, всё зависит от ситуации, если вы будете хранить оружие у себя дома, то вас действительно могут сцапать и наказать по полной программе. А если оно будет лежать тут, то есть шанс выкрутиться. Если его найдут, то вы скажите, что это тайник повстанцев, он сделан из хорошего материала как у повстанцев и что жители других деревень видели подозрительную активность повстанцев в последнее время, правда будет на вашей стороне. Валите всё на нас, якобы мы специально сделали его, на случай если придётся тут долго драться или сидеть в осаде, а вас заставили молчать под страхом расправы. Вот вам и идеальное оправдание и прикрытие.
— Хм, тайники сделали вы, а какие-то крестьяне-одиночки решили ими воспользоваться и схоронили там свою провизию... — задумался Самантис.
Пока он думал, я решил добавить ещё немного аргументов.
— В тоже самое время, если у деревни будут проблемы, если нападут какие-нибудь чудища, то вы сможете достать ружья и револьверы, чтобы отбиться. И есть ещё два момента. Тебе интересно?
— Продолжай.
— Если когда-нибудь упыри вздумают показательно уничтожить вашу деревню, то вы сможете хотя бы немного продержаться и убежать к соседям. И последнее, нужно думать о будущем, Эллиот. Если ты станешь богаче, то могут появиться завистники и недовольные. Может быть даже придётся бодаться с другими деревнями. Богатство нужно уметь защищать.
— Это хорошая мысль, Эдмон. Я уже готов к сделке.
— Уже?
— Нууу... Как бы на самом деле у меня уже был кое-какой тайничок с провизией на случай голодного времени... А ты случайно не захватил пробную партию алкоголя?
— Нет, Эллиот, я захватил её не случайно. Я заранее планировал дать вам вкусить запретный плод, чтоб побыстрее подсадить на крючок, — последнее предложение я добавил про себя.
— А можно попробовать?
— Я даже составлю тебе компанию! — я свистнул Ларри и он кинул мне из ранца пару бутылок, я повертел ими перед Самантисом и продолжил искушать. — Я немного торопился при изготовлении, но всё равно вышло неплохо, я бы даже сказал, что в левой руке получилось что-то типа бренди, а в правой виски. Что ты выберешь?
— Виски! Сто лет уже хочу вспомнить его вкус, — и тут у Эллиота кончились манеры, он просто выхватил заветный предмет из рук и отпил из горла, по лицу было понятно, что клиенту понравилось.
— А у тебя уже есть покупатели, Эллиот? — спросил я на всякий случай.
— Да. Желающие нашлись очень быстро, потому что алкоголь для нас вдвойне прекрасен — его невозможно отнять, он исчезнет гораздо быстрее, чем к нам прибудут упыри.
— У меня пять рюкзаков такого добра. А что с
