Книга Практика выбора - Дарья Панова

— Зови меня Кевин. Как ты себя чувствуешь?

— В физическом плане хорошо. В психологическом… отмените, пожалуйста, домашний режим. Мне бы как-то отвлечься после всего. — я поняла, что если останусь дома, то победа будет за страхами. И я же договорилась о встрече с подругой.

— Хорошо. Все должно быть хорошо. Если твоя паника за три дня не пройдет, то набери меня. — на этих словах он кивнул и отключился. Спустя пару мгновений на мой мирон пришло уведомление, что с моего больничного снят статус «обязательное пребывание дома». Я открыла шкаф. Чтобы меня сегодня порадовало? В черном облегающем костюме, пожалуй, мне будет комфортнее всего. Цветастый платок и сумка на пояс дополнили его. Умопомрачительно длинные серьги, свисающие до плеч, придали мне хорошее настроение. До вечера еще куча времени. Наконец-то я доберусь до старика Донована. Люк истерически заверещал. Не хотел расставаться. Но взять с собой я его никак не могла.

Прошло чуть больше омута, и я уже входила в огромное здание с надписью «Центральный архив биообразцов». Здесь существовало несколько уровней доступа. Точное их количество за все эти квадрароны я так и не узнала. Первый уровень был музеем, который могли посетить все желающие. Ко второму имели доступ научные сотрудники и студенты. Уведомление о моем приходе Донован получит в течение омута. Оставалось лишь ждать, когда он освободится и найдет меня. Он терпеть не мог мироны, и по условиям контракта раз в омут обязан был просматривать сообщения и отвечать на звонки. Правда, иногда это превращалось один раз в пару омутов. Но Донован был великим ученым такого масштаба и признанным мэтром, автором или куратором большой доли коллекций биообразцов, что ему многое сходило с рук. И он этим откровенно пользовался, жалуясь на свой возраст и старческий маразм. Все проблемы с его памятью сразу исчезали, стоило дойти до проверки или анализа коллекции. И тут своей тщательностью наравне с нестандартным подходом он до сих пор затмевал всех.

Я решила пойти в зал морских биообразцов. Включила историческую голографию, нашла Бора и погрузилась в просмотр. С гордостью подумала о том, что многих я уже видела в реальности благодаря Леору. Регулируя скорость просмотра, я выбирала самые интересные образцы, просматривая более подробную информацию, список исследований. Когда голова уже подустала, отключила все дополнительные опции и наслаждалась виртуальным погружением. Как же оно проигрывало реальности, и рядом не было несносного упрямого приорца. Несколько минсин спустя, раздался звонок моего мирона.

— Акор, Агния! — с экрана улыбался Леор.

— Акор! Как раз думала о тебе! — обрадовалась я.

— И что же ты думала?

— Вспоминала Бора.

— О мой позор! Когда рыбки привлекали девушку больше, чем я. Какие планы сегодня на вечер? — веселым голосом спросил он.

— Встреча с подругой.

— А давай ты ее перенесешь, — начал он.

— Леор, я не смогу. У нее завтра день рождения. Мы договорились встретиться в главном универмаге. Я составлю ей компанию в набеге на магазины. — перебила его я.

— Как же ты будешь ходить по магазинам, если там нет биообразцов? — иронично спросил молодой человек.

— Она моя лучшая подруга, — вздохнула я.

— А знаешь, так даже лучше. Я пришлю тебе дресс-код. На днях тебя придется официально представить. Извини, принцесса, мне пора. Заберу тебя в универмаге. — и он отключился. Да уж, новости вокруг меня лучше не становятся. В ответ на мои стенания небесам через минсину пришло подтверждение серьезности намериний Леора в виде списка требований к внешнему виду и электронный вариант золотой карты центрального универмага. Один из способов решения проблемы — игнорирование ее. Видимо, Леор успел меня хорошо узнать, иначе бы не прислал еще одно сообщение: «Милая, если с нее не начнут списываться деньги на одежду, то по магазинам и примерочным мы пойдем вместе.» Угроза впечатляла. Оставалась надежда, что Саара мне поможет. Она как-то специально изучала этикет высших слоев общества.

Похоже, у меня еще было время, и ноги сами понесли в зал Оксано Гронигема. За вдохновением я любила ходить именно сюда. Здесь было мало биообразцов и очень много записей с самих экспедиций. Я любила выбирать наугад аудио и видеофайлы и представляла себя помощницей великого исследователя на какой-нибудь малоисследованной планете. Я уже почти заполнила описание образцов вместе с Оксано, как изображение пропало. Сняла голографические очки, чтобы увидеть старину Донована. Он был высоким аринорцем в годах с живой мимикой.

— Акор, Агния! Девочка моя! — старик сделал шаг вперед, чтобы обнять меня. Столько лет он гонял любопытную девчушку, задающую тьму вопросов, от себя. И лишь позже признался, что всегда ждал моего прихода и заготавливал конфеты специально только для меня. Я обняла в ответ. Как же я соскучилась.

— Акор, Донован! Прости, что так долго не появлялась. Было очень много дел.

— А я уже думал, что забыла и старика, и науку, замуж выскочила. У тебя же сейчас это время любви, будь она неладна. — ворчал он.

— Что ты! Я много учусь! — отмахнулась я.

— И только? — насмешливо спросил старик.

— Ну и немного проблем хватает, — со вздохом призналась я.

— Какие проблемы? Ты должна летать на топливе молодости, романтики и любви! Потом легче не станет! И время другое будет! Твое дело сейчас — невинное, незамутненное опытом, кристально чистое счастье! Пойдем ко мне в лабораторию чай пить! — ученый всегда делал по-своему. Прием пищи и питья категорически был запрещен в лабораториях. Но Донован мог устроить минибанкет в своей лаборатории и провести ряд экспериментов в общей столовой. И ему все чудесным образом сходило с рук.

— Я пытаюсь! — призналась я, вспомнив Леора. Только вот отдаться чувствам и летать от счастья мне было страшно. Очень уж боялась разбиться и не восстановиться.

— Я так и знал! — аринорец торжествующе поднял указательный палец вверх.

Его лаборатория располагалась на четвертом уровне допуска. Я имела право посещать этот уровень только вместе с сопровождающим. Огромное помещение с примыкающими к нему пятью комнатами и было рабочим кабинетом ученого. Мы расселись посреди микроскопов, опытных образцов и инструментов.

— Когда ты уже там закончишь свою Академию? — поинтересовался старик. Время и сроки на самом деле для него ничего не значили, и он их совершенно не запоминал. Но чисто из вежливости или из вредности мог и поинтересоваться.

— Если все будет хорошо, то через два года, — вздохнула я, надрывая упаковку крекеров и высыпая их в тарелку.

— А что может быть не так? — удивился старик, разливая чай. У него была любимая керамическая чашка с мелкими рисунками и иероглифами. Для меня в одном из шкафов была припрятана маленькая