обеспокоенные возможностью контрсилового неядерного удара, воспримут такое развитие событий со скрытой обеспокоенностью).
Обычно считается, что неядерное сдерживание основано на способности убедить противника, что тот не сможет добиться своих целей быстро и без существенных затрат[429]. Оно определяется совокупным боевым потенциалом американских сил, которые развернуты в соответствующем регионе или могут быть быстро туда переброшены. По этой причине обычно трудно вычленить вклад какого-то одного типа вооружений. Однако, учитывая аргументы сторонников НБГУ о том, что подобные вооружения будет обладать уникальной способностью создавать угрозу для некоторых значимых объектов в ситуациях, когда применение ядерного оружия неприемлемо по политическим соображениям, есть основания утверждать, что концепция НБГУ способна внести существенный вклад в сдерживание. При этом для оценки этого вклада важны не столько реальные возможности и применимость средств НБГУ, сколько представления потенциальных противников о характеристиках таких средств.
Точно оценить представление потенциальных противников о любом типе вооружений США и тем более о средствах НБГУ, которые находятся на стадии НИОКР, трудно. Однако опасения России и Китая в отношении возможного влияния вооружений НБГУ на выживаемость их ядерных сил позволяют предположить, что они считают такие средства эффективными и применимыми в существенно более широком спектре возможных сценариев, нежели ядерное оружие. Однако интерпретировать подобный вывод следует с сугубой осторожностью. Большая применимость по сравнению с ядерным оружием — крайне низкая планка (для большинства конфликтов правильным критерием было бы сравнение с применимостью других обычных вооружений). Поскольку Пекин и Москва обеспокоены американским высокоточным оружием в целом, трудно вычленить их представления об опасности непосредственно средств НБГУ (которые к тому же могут меняться по мере дальнейшей разработки и испытаний перспективных вооружений). Кроме того, взгляды в России и Китае могут не соответствовать взглядам в других государствах.
Несмотря на эти оговорки, существующие данные позволяют сделать предварительный вывод о том, что концепция НГБУ скорее всего укрепит потенциал сдерживания. Кроме того, риски эскалации, связанные с применением средств НБГУ, способны сами по себе послужить сдерживающим фактором[430]. В частности, эти риски могут убедить потенциального противника, замышляющего агрессию против Соединенных Штатов или американских союзников, что ему не удастся добиться своих целей быстро и безболезненно, тем самым заставляя его воздержаться от этих намерений.
Таким образом, потенциальная ценность концепции НБГУ в плане сдерживания оборачивается для Соединенных Штатов дилеммой, которая с особой наглядностью проявляется применительно к Китаю. С одной стороны, средства НБГУ могут помочь удержать Пекин от действий, способных спровоцировать вооруженный конфликт. С другой стороны, если такой конфликт все же произойдет, эти средства могут повысить вероятность его эскалации вплоть до перерастания в ядерный.
Поиск баланса между сдерживанием и рисками эскалации может также иметь последствия и в отношении гарантий американским союзникам. Хотя ни в одной дружественной или союзной США стране серьезное обсуждение концепции НБГУ еще не началось, поучительной является реакция в Японии на концепцию воздушно-морской операции. Учитывая тревогу Токио, связанную с политикой Пекина, японские эксперты и чиновники, несомненно, положительно относятся к этой концепции. В то же время они выражают обеспокоенность в отношении возможной эскалации, особенно в связи с возможностью, что в ответ на удары США по континентальной территории Китая последний ответит на это ударами по американским базам в Японии[431]. Таким образом, в отношении гарантий союзникам концепция НБГУ может сыграть неоднозначную роль.
Второй потенциальный эффект программы НБГУ в мирное время заключается в том, что ее реализация может подтолкнуть потенциальных противников сосредоточить военные расходы на создании вооружений и инфраструктуры, менее уязвимых для неядерных ударных средств США, — процесс, который можно назвать замещением. Ничего нового в таком явлении, конечно, нет. В последние десятилетия по мере совершенствования неядерных ударных средств США потенциальные противники активно повышали защиту ключевых объектов за счет их заглубления или мобильности, но развертывание средств НБГУ может усилить эту тенденцию.
Для США тенденция замещения имеет как позитивные, так и негативные последствия. Хотя она вынуждает противников перераспределять ограниченные ресурсы, делая акцент на контрмерах, что ограничивает их боевые возможности, в то же время эта тенденция придает любым преимуществам Соединенных Штатов временный характер. Это обстоятельство, конечно, нельзя автоматически рассматривать как аргумент против НБГУ. В противном случае не стоило бы разрабатывать никакие новые военные технологии вообще, поскольку рано или поздно они устаревают. Однако сказанное можно считать доводом в пользу тщательного анализа того, какие преимущества дадут Соединенным Штатам средства НБГУ и как долго эти преимущества будут сохраняться, и на основе результатов такого анализа — сопоставления с объемом запланированных для финансирования средств.
В 2009 г., оценивая программу НБГУ по принципу «стоимость-эффективность» в долгосрочной перспективе, Научный комитет Министерства обороны США пришел к следующему выводу: «Развертывание баллистических ракет глобальной дальности в неядерном оснащении, способных поражать стационарные объекты, не станет переломным моментом для США и не даст нам долгосрочного асимметричного преимущества»[432].
Хотя Научный комитет не разъяснил, почему был сделан такой вывод, логика здесь явственно просматривается и представляется убедительной. Количество дополнительных стационарных подземных объектов, которые могут быть поражены средствами НБГУ, вероятно, будет сравнительно невелико. В то же время, поскольку многие наземные цели, которые сейчас стационарны, могут быть превращены в мобильные (в результате объемных инвестиций, уже сделанных потенциальными противниками США), преимущества, полученные благодаря возможности поражать стационарные наземные объекты в условиях, когда фактор времени становится критичным, скорее всего не сохранятся надолго. И напротив, если оружие НБГУ сможет создавать угрозу для мобильных объектов, это даст Соединенным Штатам преимущество на более долгосрочную перспективу.
Программа НБГУ в США может также побудить потенциальных противников повторить этот путь, т. е. создавать собственные аналогичные средства[433]. Национальный совет по научно-исследовательским разработкам не разделяет обеспокоенность по поводу подобного повторения: «В целом наш комитет считает, что развертывание или применение средств, разработанных в рамках программы CTM или иных средств НБГУ, само по себе вряд ли окажет существенное воздействие… на разработку аналогичных средств в других странах. В целом другие страны будут делать то, что отвечает их национальным интересам и находится в пределах их технических и финансовых возможностей, независимо от того, что предпримут или не предпримут США в отношении программы НБГУ»[434].
Проблема этого довода в том, что игнорируется вопрос, как государства понимают свои национальные интересы. На деле существуют неоспоримые факты, показывающие, что в отношении военных доктрин и технологий другие государства очень внимательно следят за всеми шагами Соединенных Штатов, анализируют их эффективность и пытаются воспроизвести концепции и технологии, которые они считают эффективными (шпионаж может ускорить этот процесс, но последний имеет место вне зависимости от первого). Инновационный и хорошо финансируемый американский сектор НИОКР служит своего рода испытательным полигоном для современных армий всего мира. Американские программы
