каким его изображают в сказках. А на самом деле?
Олег вспомнил, что говорил ему Тимофей. И выбрал самый безобидный, на его взгляд, вариант
– Михайло лесник, – сказал он. – Так, во всяком случае, мне его представили.
– Тогда все понятно, – вздохнула Марина. – Идеалист, который верит, что может спасти природу от человека.
Но Олегу было не до философских разговоров. Он достал из сумки урну с прахом и теперь растерянно смотрел на нее, не зная, как поступить. Развеивать прах деда над озером, в котором, возможно, обитала нежить в человеческом облике, казалось ему почти кощунством.
– Какая оригинальная! – воскликнула Марина, увидев в его руках золотую чашу в форме бычьей головы. – Что это?
– Так, семейная реликвия, – туманно ответил он и, положив чашу обратно в сумку, спросил: – Ты что-нибудь заметила?
И Марина сразу же забыла о чаше.
– Ничего, – почти обиженно сказала она. – Ни малейшего признака Карины. Я даже позвала ее, потихоньку, конечно, чтобы Михайло не услышал, но она не откликнулась. Как ты думаешь, она еще здесь? Прячется? Боится выйти, потому что слишком много чужих людей? Может быть, мне прийти сюда позже, но только уже одной?
Вопросов было много, но, по сути, все они сводились к одному. Подумав, Олег ответил:
– Ты права, надо прийти сюда позже. Со мной это случилось вечером, уже в сумерках. Может быть, русалки выходят из воды только когда смеркается или всходит луна.
– Я об этом не подумала, – призналась Марина. – Решено, вернусь на озеро вечером.
– Но не одна, – сказал Олег. – Мало ли что может случиться. Может быть, это уже не твоя сестра, а нечто ужасное в ее ангельском облике. Мы же не знаем, как меняет человека проклятие ведьмы. Я, например, ни за что не могу поручиться.
Глаза Марины снова наполнились слезами. Слова Олега вызвали у нее ужас. Она решительно возразила:
– Что бы ни случилось с Кариной, она не сможет причинить мне вреда. Это будет все равно как навредить самой себе. Не забывай, кто она мне и кто ей я.
– Хорошо, – не стал спорить Олег. – Но я все-таки пойду с тобой. Спрячусь где-нибудь в кустах и буду издали наблюдать. А если понадобится, то приду на помощь.
– Но только в крайнем случае, – потребовала Марина. – Обещай мне!
И Олег понял, что его предложение принято.
– Даю слово, – сказал он.
Михайло довел их до тропинки, ведущей к оврагу, попрощался с ними и скрылся в лесу. Олег проводил Марину до улицы Овражной и там расстался с ней, условившись, что вечером они встретятся на этом же самом месте. Заходить в дом он не хотел, чтобы не отвечать на вопросы хозяйки, которые могли задержать их. Марина пообещала усыпить бдительность бабки Матрены, сказав ей, что идет спать, и прийти вовремя, незаметно потихоньку выскользнув из дома. Прощаясь, она неожиданно наклонилась к Олегу, привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. И быстро ушла, оглянувшись только раз или два, чтобы помахать ему рукой.
Обратно Олег не шел, а летел на крыльях, которые будто выросли у него за спиной. Он чувствовал, как в его душе зарождается любовь. И это тоже было своего рода чудо.
Глава 20. Незваные гости
Олег открыл калитку ключом и прошел в дом, сопровождаемый громким карканьем ворон, которые сидели на крыше с видом сторожевых псов, охраняющих территорию. Прежде птицы молчали при его появлении, настороженно рассматривая. Олегу показалось, что вороны приветствуют его, и он помахал им рукой в ответ. У него было прекрасное настроение, и даже вороны казались ему сейчас милыми пташками.
Через распахнутые окна проникали солнечный свет и напитанный ароматом цветов воздух, и дом выглядел светлым и просторным. Веяло домашним уютом, будто с комнат, прежде мрачных и пустынных, стерли вековую пыль. Заброшенное жилище превратилось в ухоженное, как это бывает, когда в него вселяется новый хозяин, рачительный и домовитый. В казавшийся безжизненным прежде дом словно вдохнули душу.
Он нашел Тимофея на кухне. В печи догорал огонь, а на столе пыхтел самовар. Разомлевший старик пил чай, прихлебывая его из блюдечка, а весь стол был заставлен блюдами с яствами – по-другому оголодавший Олег сказать не мог. Здесь были нарезанный тонкими ломтями благоухающий свиной окорок, белоснежная сметана, пахнущие свежеиспеченным хлебом лепешки, соленые грибы, большая миска с отварным картофелем, над которой еще поднимался пар, и многое другое. В центре стола поместился целиком запеченный поросенок с золотистым яблоком во рту. Почему-то именно это яблоко окончательно сразило Олега. Он стоял, безмолвствуя, и ошарашенно хлопал глазами. Олег хорошо помнил, что когда он уходил, то в доме не было ни крошки. Все сказочно изменилось за те два или три часа, которые он отсутствовал.
– Присаживайся, – благодушно произнес Тимофей, искренне наслаждаясь произведенным эффектом. – В ногах правды нет.
– И где ты прятал скатерть-самобранку? – спросил, садясь на крепко сколоченный табурет, Олег. – А, главное, почему ничего не сказал о ней, отсылая меня в поселок за продуктами?
– Но ведь ты сам этого хотел, – невозмутимо ответил Тимофей. – Даже прикинулся умирающим от голода. Кстати, как прошло свидание?
– Какое свидание? – попытался изобразить удивление Олег. Но смутился под насмешливым взглядом старика, который, казалось, видел его насквозь. И признался, но только наполовину: – Это была деловая встреча.
– Да ты кушай, кушай, – ласково произнес Тимофей. – А припасы принес Михайло, добрая душа, прослышав о нашей скудости.
– Но как он узнал? – удивился Олег.
– Видать, ворона на хвосте принесла, – улыбнулся старик.
– Говорят – сорока, – машинально, по профессиональной привычке, поправил его Олег.
– Да где же ты в наших краях видал сорок? – изумился старик. – Только вороны и водятся.
Но Олег не стал ничего объяснять. Он опасался попасть впросак. Ему казалось, что Тимофей лишь прикидывается простаком, но далеко не так наивен, как хочет казаться.
– Михайло принес, а уж приготовил и накрыл на стол я сам, – сказал Тимофей, хитро помаргивая. – Все свежее, только что из печи. Почитай, два дня ты ничего не ел. Как тебя еще на девок хватает – просто уму непостижимо.
Олег подумал, что старик, неведомо откуда, все о нем знает, а вот он о Тимофее – ровным счетом ничего. И это необходимо исправить. Но чуть позже. А пока действительно надо поесть. События последних дней притупили в нем чувство голода, но сейчас оно пробудилось с обостренной силой. И Олег набросился на еду как медведь, пробудившийся после зимней спячки. Все было очень вкусно. В городе он не ел ничего подобного. Окорок буквально таял во рту, лепешки были мягкими,
