бутылки.
Курт медленно взял из моих рук бутылку, поставил ее рядом на полку с обувью, а потом, словно по щелчку, накинулся на меня, прижав к стене. На мгновение отстранился, выпрыгнув из штанов, а потом пустил руки мне под юбку:
— Ты что, без трусиков? — спросил он удивлённо.
— А что, они нужны? — пьяно спросила я.
Он вошёл в меня жёстко. Создалось ощущение, что Курт сошел с ума. Но я была пьяная, мокрая и очень хотела секса. Я стонала громко.
— Мягкая и пьяненькая, — выдохнул Курт, прижимая меня к стенке, подняв своими сильными руками и входя сильно и жёстко. Я обвила его бедра ногами, — С ума меня сводишь, сладкая… Чистый огонь, а не баба.
Я кончила два раза подряд, удивляясь самой себе. По моим стонам было видно, что никакая я не фригидная.
— Где ты научилась так трахаться? — с подозрением спросил меня Курт, глядя в мои пьяные глаза.
И я рассказала ему о курсах и мужчине, который остался холоден перед внушительным арсеналом моих ласк.
— А ты не забыла то, чему тебя там учили, на курсах твоих? — с надеждой спросил меня Курт после того, как довел меня до оргазма.
— Не забыла, — нагло улыбнулась я и скользнула вниз, взяв его член в рот.
— Ааааа, — простонал Курт, когда я начала делать с ним то, что делала с Марэлем. Не в силах сдержать удовольствия, Курт ударил кулаком в стену, проломив в ней огромную дыру.
Глава 29. Анна. Побег
Спустя три месяца…
— Ты сегодня надолго? — спросила я Курта, маяча на кухне с утра, как и всегда. Я знала, что он сегодня надолго, потому что заранее это выяснила. Ведь сегодня был тот самый день. День, когда мы с девочками уйдем отсюда. Буря улеглась, концентрация токсина снизилась до приемлемой. До трёхмесячного срока оставалось всего несколько дней. Я не хотела проверять, сколько солдат войдёт в мою спальню по окончании этого срока. Хватит и того, что туда входил Курт.
— Да, до самого вечера, — ответил Курт, доедая завтрак. Двойную порцию, как он и просил, — Ты сегодня снова умница?
Он подошёл сзади, задрав мое домашнее платьице. Под ним, конечно же, не было трусиков.
— Вижу, что умница, — улыбнулся Курт.
С утра я никогда их не надевала. Курт засыпал только со мной, и сразу после секса тоже. Его это очень волновало, поэтому он переносил секс на утро, чтобы бороться со сном. Спустя пару месяцев это у него почти получилось.
Что же до меня… То я дошла до последней стадии бесстыдства. Осознание того, что я скоро навсегда покину это место и никогда уже не увижу этого мужчину усыпляло мой стыд, я вытворяла вещи, которые удивляли даже Курта. Если честно, за это время стало даже непонятно, кто больше был инициатором нашей близости.
— Я начинал с того, что меня трахала настойчивая женщина, — смеялся Курт, — Видимо, и заканчивать буду тем же.
При этом он испытывал азарт, когда я получала оргазм. Утро, когда я кончила только раз, он называл «холостым», и старался достигнуть хотя бы двух.
— Это особый кайф, ты становишься еще слаще, детка, — говорил он, целуя меня в потную шею. Иногда он даже не заботился о своем удовольствии, а я пользовалась этим, став окончательной эгоисткой в постели. И от этого Курт тоже получал огромное удовольствие, выполняя все мои прихоти.
— Тебе пора, — выдохнула я сразу, как только кончила второй раз.
— Что, сразу выгоняешь меня? — спросил мужчина из-под моей юбки, все ещё лаская горячими губами мои складки.
— Угу, — рассмеялась я, отстраняясь и одергивая подол платья.
— А как же я?
— Обойдешься!
Курт засмеялся, встал, поймал в объятья мое тело, стащив с кухонного стола, на который посадил перед тем, как начать меня ласкать. Он развернул меня и вошёл сзади.
— Я быстро, и не заметишь, — сказал Курт, честно сдержав свое слово. Конечно, я заметила, его достоинство невозможно было не заметить, но он сделал все быстро, уложившись в десять минут. За это время я успела ещё раз испытать оргазм, который от него скрыла. Он и так ходил потом гордый, а я хотела, чтобы он сегодня немного погрустил. Может, будет вспоминать меня?
Когда он ушел, настала оглушительная тишина. Давящая, одинокая тишина….
В этой тишине я убралась на кухне, в тишине переоделась, собрала все нужные для побега вещи. Давно приготовленное снаряжение и одежду. Припасы хранились у девочек в доме, здесь их было бы трудно скрыть.
Три месяца мы готовились. Я прощупывал почву, готовила алиби, чтобы Курт как можно позже догадался, что мы уехали вовсе не за сбором трав, грибов и ягод. И чтобы не послал за нами дрон и своих ищеек. И, конечно же, чтобы не кинулся за нами сам. Я три месяца усыпляла его бдительность лаской и сексом, и со временем он разрешил выезжать на небольшие расстояния без сопровождения охраны. Сегодня это будет большое расстояние. Просто огромное. Девочек я должны была забрать в разных точках поселка, чтобы никто не догадался, что мы погрузились все вместе в джип. Это вызвало бы подозрение.
Но когда я зашла на кухню, такую знакомую до переезда, все сидели в полном составе и ждали меня. Все до единой. И никто даже не переоделся.
— Что это значит? — обескураженно спросила я, — София, почему никто не готов? Мы же договорились.
Только София была в походной одежде, ее я должна была забирать из дома, погрузив в машину припасы.
— Нужно поговорить, Анна, — почему-то начала Дария, деловито сложив руки на столе.
На кухне не было только Милы и брата Арианы. Сама девушка спокойно пила ромашковый чай, щурясь от удовольствия.
— О чем поговорить? — спросила я, чуя неладное.
— Мы не хотим уезжать, — сказала Дария.
— Как это не хотите? — опешила я, — Но мы же обо всем договорились, буквально вчера ещё все были согласны!
— Не были, — возразила Кэтти, — Просто ты не хотела замечать.
— Хорошо, — сложила я руки на груди, — Вы можете сказать мне тогда, почему?
— Потому что нам здесь хорошо, — ответила Дария, видимо, взявшая главное слово. Я посмотрела на Софию, а она только опустила глаза.
— Здесь еда, кров и тепло, — согласилась я, — Но время истекает, вы же знаете, что вам надо сделать выбор? Думаете, Курт даст вам отсрочку?
— Нам не нужна отсрочка, — сказала Дария, чинно сложив руки на стол.
Холодок прошёлся по моей спине.
— Объясни, — требовательно сказала я Дарии.
— Ну… Сергей, он… очень хороший, — неуверенно начала она, — Мне с
