должен прибежать. Как, впрочем, на него могут прибежать и другие… Даже в этой глуши наверняка есть люди.
— Может, нам п-привести его в сознание? — спросил Велен.
— Я не уверена, что смогу.
— Я могу попытаться.
Велен сел у головы Лишарда и коснулся виска и лба бородача.
— У людей без сознания совсем нет мыслей в голове. Но можно попробовать заронить туда какую-нибудь мысль. Тогда она потянет за собой другие, — пояснил светляк.
— Не отвлекайся, — оборвала его Ависар.
Сама целительница, наконец, нащупала пульс на запястье Лишарда и теперь пыталась его не потерять.
Несколько минут прошли в молчании. Ависар казалось, что сердце Лишарда бьётся уже отчётливее. Она подняла взгляд. Велен сидел, смотря куда-то вдаль. Вовсе не выглядело так, будто он сосредоточен на магии. Казалось, он просто сидит и отдыхает. Это было так умиротворяюще, что Ависар чуть было не забыла, что у неё в руках умирающий пациент.
— Велен, а почему ты сейчас не заикался? — неожиданно для себя спросила целительница.
— Тшш, не отвлекайся, — улыбнулся ей светляк и снова устремил взгляд куда-то вдаль.
Ависар вновь опустила взгляд. Всё без изменений.
— Я здесь, — раздался рядом голос Арна.
Эльф без лишних вопросов опустился на землю, лёгким движением руки перевернул Лишарда на спину и положил руку ему на грудь.
“Слава Богу, теперь всё будет хорошо”, — успокоилась Ависар.
Сердце бородача тут же забилось ровно и сильно, дыхание стало глубоким и спокойным. А через несколько минут он и вовсе открыл глаза и попытался встать. Ависар безапелляционно прижала его рукой к земле.
— Никакой магии! — заявила целительница, — ещё дня три по меньшей мере!
***
— Сыграешь? — предложил Лишард Лине, кивая на её квикору.
— Я… — Лина заметно смутилась, — я не знаю, я так давно не пробовала…
— Да ладно тебе, и месяца не прошло! Ты играла на Солнцестояние! — улыбнулся Корон, — сыграй!
— Ладно, — неохотно согласилась девушка, — но нужно настроиться.
Лина ушла в сторону и долго сидела там, касаясь струн и потом что-то подкручивая. Искра наблюдала за ней и у неё почему-то замирало сердце от каждого звука. Хранительнице безумно хотелось услышать, как Лина будет играть. Она едва могла найти себе место, чтобы дождаться. К тому времени, когда Лина, наконец, вернулась к костру, Искра уже вконец извелась.
Кажется, это был лучший вечер в жизни Искры: мир окутала бархатно-тёплая ночь, над головой простиралось бесконечное звёздное небо, в которое костёр то и дело выплёвывал снопы искр, и над всем этим царил голос, сопровождаемый музыкой. Искра не могла сдержать улыбки от весёлых песен и слёз, когда песни были грустными. Лина пела и песни, в которых не было слов, но была какая-то неведомая сила. Потом она перестала играть и минуту смотрела в костёр. Губы тронула улыбка, пальцы неуверенно начали наигрывать простую, но отчего-то очень притягательную мелодию из четырёх нот. Однако Лина вдруг встряхнула головой, и мелодия оборвалась. Она смущённо улыбнулась, устроила квикору поудобнее и снова начала играть. Мелодия этой песни был немного похожа на ту, которую Лина оборвала, но богаче. И Искра была уверена, что это всё же совсем другая песня, а ту, прошлую, Лина так и не решилась спеть. Лина пела на каком-то незнакомом языке. И, вопреки всем утверждениям Арна, что она, как Хранительница, должна понимать все языки, Искра никак не могла уловить смысла фраз. Но при этом она отчётливо понимала, что это песня о прощании. О прощании навсегда. О прощании без надежды на встречу. И почему-то Искра была уверена, что это песня о девушке.
— Кто она? — спросила Искра, когда последний аккорд растаял в воздухе.
— Кто? — не поняла Лина.
— Та девушка, про которую эта песня.
Лина задумчиво дёрнула какую-то струну.
— Я не знаю, о ком эта песня, — призналась она, — я нашла текст в библиотеке, а музыку сочинила сама. Точнее, мы сочинили её вместе с моим другом.
— А что это за язык? — Искра не могла вспомнить, чтобы в Кай-Дон-Моне были в ходу другие языки, кроме Общего. Ну и ещё, конечно, был Древний язык, и язык эльфов, но их нельзя было назвать общеупотребимыми.
— Это один из языков Прародины, — ответила Лина, — кажется, он называется грика.
— Откуда ты его знаешь? — удивлённо уставился на Лину Маиран. Впрочем, не он один.
— Конечно, я его не знаю, — улыбнулась Лина, — я только знаю, как читаются буквы. В Ордене Воздуха собрано очень много песен. И в том числе есть очень старые песни на грике. Времён Переселения или чуть позже. Этот язык и тогда был редким, а потом окончательно вышел из употребления. Иногда мы находим их, читаем, пишем для них музыку… Подолгу спорим о том, о чём они, — Лина мечтательно улыбнулась, — эту мы называем “Прощание”. Но я понятия не имею, о чём она на самом деле.
***
Лина лежала, закутавшись в мир в душе, как в одеяло. Левая рука приятно ныла после игры на квикоре. Стоит играть почаще. Находить время среди всей этой суеты. По крайней мере тут, в этих глухих местах, где их никто не услышит. Лина скучала по длинным осенним вечерам в Ледасе, когда маги воздуха, загнанные под крышу мромозглыми туманами, собирались в большом зале. Зал так и назывался — Песенный, и, казалось, что его потолок звуки музыки поддерживают не меньше, чем колонны. Конечно, не каждая песня подходила для Песенного зала, но для их исполнения были и другие места. Что-то можно было спеть в кругу друзей в одной из малых гостиных, что-то — один на один с теми, кто дорог, что-то — только в одиночестве.
Вслед за тобою,
Ты — моя память,
Детское счастье,
Гавани житель…
В голове непрошенно всплыли строчки песни, которую она сегодня чуть не спела. При всех.
Лина натянула одеяло повыше, смущённо спрятав нос в колючей шерсти. Эта песня не для всех. Только для неё. Ну, может быть, ещё для одного человека.
— Знаешь, говорят в каждой женщине должна быть загадка, — Маиран сел рядом. Воин беспечно улыбался.
— Да? — нарочито-сонно откликнулась Лина, побуждая его продолжить свою мысль.
— Кто бы мог подумать, что ты читаешь на грике! — Маиран улыбался так гордо, что можно было подумать, будто он сам её этому научил.
— Было бы о чём говорить! — отмахнулась Лина. — Я же не понимаю, что там написано.
— Но читаешь! Немногие могут этим похвастаться.
— Это не так сложно. В грике букв даже меньше, чем в Общем и некоторые похожи и читаются одинаково… — Маиран приложил палец к губам Лины, заставив её замолчать.
Тшшш… — он опять улыбался, —
