твоих поступков. Карма — дама злопамятная. Да и вообще, почему я, Туя?! Есть Лейла, которая открыто проявляет чувства к Хану, но избавиться ты решила именно от меня!
— Потому что за все это время Лейла так и не дождалась от Хагана ответных чувств! В отличии от тебя, — было видно, что это признание далось ей с трудом. С губ девушки буквально сочился яд.
Не зная что на это сказать, я покачала головой и обошла Тую широким кругом. Поднявшись по лестнице, захлопнула за собой люк, и прошептала себе под нос:
— Ничего. Пускай посидит немного — мозги остудит.
Как оказалось, подвал, в котором я была запрета, находился прямо под кухней. Туя видимо решила, что в ее владения никто не станет совать нос.
Вытерев пот со лба, я обнаружила на тыльной стороне ладони полоску крови. Ощупав голову, поняла что на виске есть небольшая пульсирующая рана, которая и была ее источником.
Боже, такими темпами на мне скоро живого места не останется!
Голова все еще слегка кружилась, и я не сразу поняла, что свет попадающий сквозь пол в подвал был вовсе не дневным. На кухне горели свечи. Много свечей. А за окном стояла ночь.
Черт! Хан! Мы же должны были обсудить все!
Ускорив шаг, я направилась к его юрте.
Парень встретил меня взволнованным взглядом и довольно резким вопросом:
— Где ты была?! Я весь день тебя искал!!! — заметив кровь на лбу и щеке, он тут-же приблизился, и повернув мою голову на свет, начал внимательно осматривать ее. Спустя минуту над моим ухом раздался до предела злой и сердитый возглас, — Кто. Это. Сделал?
Я тяжело вздохнула.
— Ты не поверишь…
Пока Хан обрабатывал рану на виске, я все в подробностях рассказала ему, не забыв упомянуть о том, что его поклонницы меня когда-нибудь в гроб загонят!
— Туя? Не может быть…
Хан тоже не ожидал такого от этой кроткой и скромной с первого взгляда девушки..
— Ну, видимо она решила, что все же сможет найти путь к твоему сердцу через желудок, — усмехнулась я.
Заклеив уже обработанную рану пластырем, Хан заставил меня выпить приличный глоток успокоительного, чтобы я смогла наконец-то нормально выспаться, и присел рядышком на край кровати. Едва ощутимо касаясь пальцами моих скул, он протянул:
— Путь к моему сердцу — это настоящий лабиринт, в котором и черт ногу сломит… И пока что через него пробралась лишь одна рыжая бестия.
Стараясь унять сладко екающее сердце и напоминая себе о том, что не стоит верить каждому слову Хана, я слегка кашлянув отвернула голову в сторону двери, и как можно более бесстрастно произнесла:
— Путь к твоему сердцу это пропасть, в которую даже пробовать соваться не стоит.
Парень хмыкнул.
— И не поспоришь…
Немного поерзав по кровати, я все же слегка отодвинулась от Хана, которому судя по напряженной позе это не совсем понравилось.
— Что теперь с ней будет? — поинтересовалась я, все еще пряча взгляд.
Краем глаза я заметила, что Хан неопределенно повел плечом.
— Даже не знаю. Магии в ней самый минимум, так что вряд ли Дархан станет проводить посвящение. Сила просто перегорит. Вероятнее всего он просто выгонит ее.
Я хмыкнула.
— Получается, что вместо наказания, Туя заслужила себе спасение. Жизнь весьма и весьма несправедлива…
— Ты хочешь чтобы она погибла?
Этот вопрос меня удивил. Изумленно вскинув брови, я резко повернула голову. Хан внимательно наблюдал за мной, будто и правда допуская мысль, что я могу желать чьей-либо смерти.
— Нет конечно же! Даже ее спасению я буду рада. Просто было бы гораздо справедливее, если бы лагерь покинул какой-нибудь хороший человек. Разве вообще можно желать кому-то смерти?
— А как-же Дархан? Разве он не заслуживает смерти?
Действительно…
Я замялась.
— Это другое… Дархан заслуживает смерти, но это вовсе не значит, что я желаю такого исхода.
— А какого исхода ты хотела бы? — полюбопытствовал парень, добавив, — Даже если он совсем нереален.
Я всерьез задумалась над этим вопросом.
— Так сразу тяжело сказать… Но я бы точно не желала кровопролития. Наверное мне бы хотелось чтобы Дархан осознал что он натворил. Распустил стан, добровольно отказался от своей силы и вечной жизни. Ответил за все по современным законам. Наверняка окончание дней в теле простого человека не обладающего магией и властью было бы для него наказанием еще и похуже смерти.
— Да… На такое нам вряд ли стоит рассчитывать.
Я согласно кивнула и между нами повисло неловкое молчание. Поднявшись с кровати, тихо произнесла:
— Я наверное пойду к себе. Все равно уже поздно и мы вряд ли сейчас сможем что-нибудь дельное придумать.
Хан промолчал. Неловко кашлянув, я махнула рукой в сторону двери, напоследок сказав:
— Ладно. До завтра.
Так и не дождавшись хоть какой-то реакции, направилась в сторону выхода. На полпути Хан окликнул меня:
— Постой…
Я остановилась, но разворачиваться не стала. За спиной послышались осторожные шаги.
— Останься… Я хочу обсудить с тобой то, что происходит между нами. Обещаю не приставать.
Хан остановился прямо за моей спиной, и затылком я почувствовала его горячее дыхание.
Остаться… Вряд ли это приведет к чему-то хорошему. Но тем не менее я согласилась. Когда-нибудь нам все равно предстоит это обсудить, так что не к чему тянуть. Развернувшись на пятках, я сложила руки на груди и с невозмутимым видом произнесла:
— Хорошо. Говори.
Хан видимо не ожидал, что я так быстро соглашусь, а потому замешкал. В его глазах застыла растерянность и кажется даже немного смущение.
— Я никогда раньше никому не признавался в любви, поэтому надеюсь на твое снисхождение, — набравшись смелости он признался, — Когда я выловил тебя из ручья, то не поверил своим глазам. Конечно я чувствовал резкий запах магии, но никак не думал что найду там именно тебя. Спустя столько лет ты очень сильно изменилась, но эти рыжие кудри и пронзительные серые глаза невозможно было не узнать. В остальном эта девушка оказалась абсолютно другой. Ребенком ты была очень открытой и доверчивой, а у ручья я увидел колючую, замученную до худобы девчонку с удивительно взрослым взглядом. Я сразу почувствовал к тебе влечение, но никак не мог соотнести его с тобой настоящей. Я все еще периодически видел в тебе ту малышку. Потому и скалился на тебя как шакал…
Слушая Хана я ловила себя на мысли, что именно сейчас верю каждому его слову. Или просто очень хочу этого…
Не отрывая от меня напряженных черных глаз, в которых отражался яркий свет свечей, парень продолжил:
— Когда я признал свои
