изумленно разглядывая эти потемневшие, почти черные омуты, полные жажды.
Он запустил пальцы в мои волосы и углубил поцелуй так резко, что я едва не задохнулась от напора. Он начал целовать меня безумно, будто пожирая, заставляя глухо стонать и дрожать, а потом вдруг… изменил напор.
Теперь его язык медленно и нежно толкался в мой рот, касался моего, отступал, втягивая в приятную схватку, слияния ртов. У меня расплылось в груди приятное, умиротворяющее чувство.
Ох да… Вот это он, мой Леонид. Все такой же дикий и страстный, но безумно заботливый, нежный со мной. Фанат контроля и мастер отступать ради меня от сложившихся привычек!
Мы разорвали поцелуй, часто дыша, снова слились.
Долго-долго целовались, ничего не говоря, пока скулы не заныли. Потом Леонид расслабленно откинулся на подушки и утянул меня за собой. Я обняла его, горячее сердце билось под моей ладонью, собственное сердце будто расплавилось.
— Я с утра очнулся. Просил не говорить тебе сразу же. Узнал, какая дата, немного испугался, начал хаотично проверять полки памяти и пытался сообразить, не тронулся ли умом, как мой папаша. До сих пор опасаюсь.
— Зря!
Я стиснула его руку, переплела наши пальцы.
— Я буду рядом. Пока тебя не было, мама простилась с твоим отцом. Мы похоронили его полтора месяца назад.
— Что еще? — спросил ровным тоном.
— Я вожу машину, — призналась.
— Ты… что?! — ахнул. — Есть же водитель, Ясмин! Ты… на дороге сама?!
— Да, — показала ему язык. — Рядом не было моего папочки, который трясся бы надо мной. Поэтому я рискнула… Мне понравилось водить.
— Кто бы сомневался, — покачал головой. — Значит, все-таки бунт на корабле? А как же твои слова о том, что ты до сих пор моя жена?
— Только перед лицом господа. Официально мы все же разведены. И тебе, если захочешь взять меня в жены снова, придется хорошенько постараться. Поухаживать, как следует. Из чувств, а не из-за долга. Ты задолжал мне кучу свиданий…
— Я верну их все! — заверил меня Леонид. — Так значит, ты согласна? — уточнил взбудоражено.
— На что? На свидание? Да, на свидание я согласна.
— Моя бывшая будущая жена коварная и самая прекрасная. Я люблю тебя, всегда любил и буду любить. У меня есть ты, ради этого стоит жить.
Эпилог
Леонид
После “возвращения” я не сразу же бросился в привычную жизнь. Контора Яковлева работала исправно и без меня, но количество дел значительно просело, многие уже даже не верили, что я вернусь в строй и вообще выйду из состояния комы.
Расследование показало, что авария не была случайной. Это было покушение, подстроенное.
Меня хотели заставить замолчать и им это удалось, но к тому моменту я уже разворошил осиное гнездо. Не имело значения, буду ли говорить я сам или за меня скажут найденные факты.
Возмездие нашло виновных, мне пост-фактум осталось лишь принять это, как и усвоенный урок.
Теперь передо мной стояла задача, новая высота, которую только предстояло взять — вновь добиться расположения Ясмин.
Мой ягненок покинул теплицу, и оказалось, что я зря опасался — она вполне справлялась с этой жизнью и без моего непосредственного участия, но с подушкой безопасности, созданной для нее.
Я ею безумно гордился и рьяно старался занять… Нет, не прежнее место. Но новое, гораздо более близкое, крепкое и надежное.
Ягненок на проверку оказалась той еще тигрицей, умеющей выпускать острые коготки, и мне это безумно нравилось.
Нравилось очаровывать ее снова, узнавать, дарить радость и находить ответный блеск в глазах, пробовать нашу близость на вкус и находить в ней новые оттенки.
Прошло несколько месяцев моих ухаживаний, прежде чем Ясмин согласилась принять мое предложение.
Несколько месяцев! Сотни головокружительных свиданий и встреч, безумное количество жарких ночей, наполненных то сладкой нежностью, то жарким сексом на грани.
Не сразу, но мы начали добавлять немного остроты, моя тигрица, с присущей только ей, горячей кротостью, рассказала об одном из своих горячих снов — ей снилась та самая наша прогулка и жаркий, безбашенный секс после нее.
— Ты действительно этого хочешь?
— Очень, — обвила руками, забралась на колени. — Мне до сих пор стыдно за то, как я кричала, ругалась и называла тебя грязным за все твои желания и пристрастия. Ты делаешь меня счастливой, и я хочу, чтобы ты тоже дышал со мной полной грудью. Ни в чем себе не отказывая. Тем более, в том, что тебе нравится… Это же только для меня и тебя. Только между нами…
— Думал, ты снова назовешь меня порочным, распущенным…
— Кажется, у меня тоже есть один ужасный порок. Ты.
***
Наш первый совместный отдых за границей. Врачи еще не рекомендовали мне летать, но кто бы меня остановил?
Хотелось порадовать любимую. Она рассказала, что ей снилось море, Ясмин еще ни разу не бывала за границей, только внутри страны.
Во мне как будто загорелась лампочка: вот оно…
Купил билеты, оформил все, преподнес сюрприз воскресным утром.
К привычному завтраку.
Она отложила столовые приборы и с любопытством посмотрела на плотный конверт с золотым тиснением.
— Что внутри?
— Открой.
Голос пересох: вдруг ей бы не понравился мой подарок? Всегда беспокоился по этому поводу и ждал с замиранием сердца ее реакции.
— Какое-то приглашение? На представление? Нас приглашают на… чей-то праздник? — принялась гадать. — Ааа… Кажется, я поняла. У твоего друга Бессонова свадьба.
— Просто открой, — подтолкнул конверт к ней. — Прошу! — изнывал от нетерпения.
Ясмин напротив не спешила. Провела пальцами по краям, погладила атласную ленту банта.
— Ммм… Нет, не думаю, что это от Бессонова.
— Почему?
Теперь и мне захотелось поиграть в угадайку, несмотря на то, что я знал о содержимом.
— Это конверт от тебя! — уверенно заявила Ясмин.
Она поднесла его к губам, провела по ним бантом, который я завязал сам.
По телу пробралась жар и лихорадка желания.
Никак не мог насытиться свой маленькой после выписки из больницы, всегда казалось мало, я боялся ее потерять. Потерять навсегда.
Пожалуй, теперь я знаю свой страх в лицо и, обретая Ясмин, каждый раз чувствовал себя заново рожденным. Был на волоске от гибели и выжил.
По всем признакам Ясмин должна была меня возненавидеть, но она решила остаться со мной, ухаживала за мной, пока я был без сознания.
