А я этого мерзавца... Где тут поляна?!
- Там! - указал посохом Леший. - Ты что, решил поверху?!
- А как ещё? До дороги сволочугу перехватить же надо!
- А если... - попытался возразить дедушка но был прерван.
- Чепуха! Мою маг-шкуру и из «калаша» не пробить.
- Да ну?! Проверял?! - изумился дед.
- А то! Полным рожком! - хвастливо выпалил папа кинувшись напролом через кусты. Леший только головой покачал и что-то колданул вслед.
- Вот так-то будет лучше. На всякий случай... - Пояснил он окружающим и критически осмотрел раненую.
- Хе! Однако ж! Кто сподобился? Сама?
- Нет. Вот этот молодой идальго спас. - Кивнула полулиса на Колю. Присутствующие изумлённо вытаращились.
- Да. Он. И... Прошу у него прощения. Не представилась.
- А-а?! - в свою очередь смутился Коля, вспомнив, что и сам-то не без греха. - Э-э, и-извините! Я...это... Змиев! Коля. Вот!
- Ну а нас зовут Адель Ратенфенгер, месье Змиев! Урождённая Адель Аквитанская. - Гордо выпрямилась полулиса и тут же поморщилась согнувшись обратно. Видно не до конца ещё залечилась.
Глава тринадцатая. Где Коля вспоминает колыбельную
- Па-ап! А ты не говорил, что так можешь... Обращаться. - Опасливо глядя на папу с некоторой обидой в голосе попенял Коля.
Сидели они на большой длинной скамье, что была сооружена под большим раскидистым дубом, на опушке. Хоть и весеннее солнышко, но почему-то уже весьма хорошо припекало. В тени сидеть было приятно.
Чуть поодаль, метрах в тридцати от них, чернела своими дубовыми брёвнами изба Лешего. И также, как и в самом начале, на её коньке разлёгся Баюн Лешего. Васька Змиевский сидел напротив того — но на ветке дерева. Видно не отошёл ещё от шока встречи с лисой. Боялся на землю спуститься.
Тётеньку Адель видно не было. Видать с дочкой сидит, внутри избы.
И да... изрядно им досталось. Тётеньке Адель — пуля браконьера на вылет. Долго она свою анима-форму держала, восстанавливалась. А Алиса, дочка тёти Адель и Николаса Ратенфенгеров, говорят, что из-за всей этой заварухи, чуть навсегда лисой не осталась. Так что у всех присутствующих настроение было подавленное. Хоть и кончилось всё относительно хорошо.
- Научишься ещё. - Отмахнулся отец, но тут же грозно присовокупил: - И не вздумай сам! Даже если от кого-то узнаешь как! Вона... Алиску обращать пришлось. Сама не смогла.
- Шок у неё. - Мрачно буркнул Николас упёршись взглядом в землю. Супруга его отправила подальше, вот он и пребывал на скамейке вместе со Змиевыми. - Потому и не смогла. Она даже в нормальном состоянии пока с трудом может. Потому и сопровождаем везде.
- Понял? - Нахмурив брови спросил отец. - Не сможешь обратно обернуться — навечно птеродактилем останешься! Потому ни-ни!
- Как будто могу... - Мрачно буркнул Коля.
- Даже если сможешь. Не пытайся! - Добавил своим мягким голосом Ратенфенгер. - Тяжёлое это дело. Даже если ты не просто, а тотемный оборотень.
- А это что значит? - Тут же прицепился Коля, нарвавшись на очередную загадку.
- Это, сына, значит что тебе весь род помогает. Его тотем, в виде коллективного духа. Или, как доктор Карл Густав Юнг говорил — актуализированный архетип коллективного бессознательного.
- Как ты загнул! - Покачал головой Николас.
- Это так по исследованиям НИИЧАВО. У них вычитал. Кто-то из тотемных перевёртышей наисследовал.
- Надо бы прочитать. А то... за последние пятьдесят лет отстал от жизни. То войны, то ещё что-то приключится...
- Заходи к нам. Я тебе дам книжки. В институте издавали. Для наших. У меня дома хорошая библиотека.
- И фантастика есть! - Не преминул похвастаться Коля. Очень уж он любил фантастику.
- Спасибо. Зайду. - Слегка улыбнулся Николас на последний пассаж.
- А где эти... Волковы? - спросил Коля.
- Волки? - не понял Ратенфенгер.
- Волковы.
- А! Семья. Волки-оборотни... Они своего сынка дообращают... наверное. Он так рванул от тебя, что из башмаков выскочил. Так на четырёх костях сюда и прискакал. - Николас усмехнулся вспоминая. - Скоро появятся. Должны свидетельские показания дать. Тут скоро за этим... прибудут.
Ратенфенгер кивнул на связанного браконьера, подвешенного на ветвь дуба и болтающегося как куль. Рот ему дедушка Леший залепил чтобы не орал, так что тому только и оставалось, что мычать.
Надо думать что браконьер до сих пор пребывал в шоке.
Да и не удивительно.
Для начала он видит как им подстреленная лиса превращается в человека, а после, когда он рванул к своим «жигулям», спрятанным в придорожных зарослях, ему на голову валится... ДРАКОН! Настоящий, здоровенный, пыхающий огнём из ноздрей. Хватает, могучими лапами, и несёт над лесом, куда-то в самую его глушь. Тут и повредиться рассудком недолго.
Но, как говорят, в Китеже и на этот случай есть умельцы. Уникальные. Так что если что — вправят ему мозги. Правда тот дед, что правит, хоть и надёжно, но... сурово. Магией и увесистой киянкой в лоб. Только кого другого, а вот этого — было не жалко. Пущай диду ему приложит своей кияночкой. Раз так несколько да покрепче! Мож совести и ума добавит.
Со стороны избы показалась стройная фигура супруги Ратенфенгера. Одета та была в оранжевое платье, что вместе с ярко рыжей гривой длинных волос весьма так неплохо сочеталось. Обернулась до конца она недавно. И теперь выглядела хоть и до сих пор бледно, но как обычный человек.
Вслед за ней из-за избы показались и Волковы в полном составе. Младшего, сильно помятого и заплаканного периодически подгонял своим посохом папаня Вольдемар. Не так, чтобы сильно, но по физиономии Вовы было видно, что неприятно. Потому, что унизительно.
- Уложила спать. - Сообщила Адель присаживаясь на скамейку рядом с Николасом. - Сон поможет.
Тот кивнул и приобнял супругу.
Но тут подкатили Волковы и пришлось снова вставать.
Начались стандартные, и уже изрядно поднадоевшие Коле статусные «танцы» с взаимными представлениями и расшаркиваниями.
Старший Волков как услышал что перед ними ни кто иные как «те самые Ратенфенгеры», аж присел от благоговения. И кинулся заискивать, рассыпаясь в комплиментах.
«Ну ты помнишь! - Ехидно перекинул «тихой речью» папа, имея в виду картинку переданную давеча Баюном Лешего. И дальше как диагноз: - Двуличные они! И лицемеры. Им не люди важны,
