ты будешь предана новому Роду… Подумай, ведь я единственный могу дать тебе то, чего ты желаешь. Ни Павел Александрович, ни ещё кто-либо тебе этого дать не способны.
На некоторое время повисла тишина. Молча выпив одну за другой три рюмки, женщина отвела взгляд от своего собеседника. Опытная шпионка, разведчица и диверсантка, неплохой боевой маг и искусная отравительница, она была не из тех, кого легко смутить, но с этим человеком её связывало слишком многое, что бы она могла легко отмахнуться от его слов. Слишком многое, что бы сейчас играть в игры…
— Лучше поговорим о том, зачем меня отправили, — решительно заговорила она, и Даниил Игнатьев лишь вздохнул. — В качестве компенсации за всё произошедшее и твоё терпение господин готов даровать тебе Суть Жизни. Но в том случае, если ваш далеко зашедший конфликт с парнем будет улажен так, что бы руки господина в этом деле не чувствовалось. Вернее, что бы чувствовалась так, будто он целиком на стороне сопляка.
— Павел Александрович затевает большую игру? — мгновенно прикинул Архимаг. — И мне нужно будет изображать обиду и оскорблённое достоинство?
— Вот за что тебя всегда ценила, Даня, так это за твои мозги, — улыбнулась Третья Тень. — Именно так. Сделать же я предлагаю следующее…
Глава 22
Высокий каменный дом с оградкой и внутренним двориком являлся резиденцией Рода Мирзоевых в Александровске. Мы с все ещё дурно себя чувствующим Петром Смоловым стояли у ворот и не решались постучаться. Казалось бы, чего тут такого? Пара аристократов прибыла в гости к знакомому дворянину…
Но из-за высоких и крепких ворот раздавались звуки барабана и зурны, где-то внутри грохотали подкованные сталью сапоги, высекая искры из каменных плит в неистовой лезгинке, взлетали выше крыш многоцветные огни и раздавался грохот ружейных выстрелов. Внутри ощущались десятки аур одаренных, но при том ни криков боли или гнева, ни разрушений я не видел.
— Это… Господа, может, постучитесь? — опасливо предложил жандарм в ранге Ученика, стоящий рядом с нами. — Узнаете, что там у них творится, да заодно и попросите того… Потише себя вести, что ли? А то нас соседи вызвали, а мы и не знаем, что делать…
Бедолагу жандарма понять было можно. Врываться в дом к аристократу без веских оснований он права не имел, но и не отреагировать на вызов тоже не мог. К тому же случись тут что, и ответственность нести именно ему, как хоть и ненаследному, но дворянину и офицеру жандармерии. В общем, куда ни кинь, всюду клин… Так ещё и в здании десятки аур одаренных! А лейтенант тут всего лишь с десятком обычных солдат, имевших совсем уж дешевые варианты алхимических модификаций…
— Да, я тоже не против узнать, куда и зачем ты меня привёл, Петя, — заметил я, подняв бровь.
Вместо ответа Второй, ничтоже сумнящеся, загрохотал по кованым воротам кулаком.
— Расул! — заорал он всю мощь легких чародея, специализацией которого служила стихия Воздуха. — Расу-ул!!! Открой гостю, пришедшему в дом старого друга!!!
Музыка стала чуть тише, и через пару минут дверца в воротах распахнулась. На нас уставилось молодое бородатое лицо в папахе, чернобровое и черноглазое. Оглядев нас взглядом из-под сурово нахмуренных бровей, молодой кавказец в ранге Адепта (весьма недурно для двадцати лет, замечу) поинтересовался на чистейшем русском у моего сопровождающего:
— Кто вы такие и…
Договорить парень не успел — мощная рука легко отодвинула молодого, но уже сурового горца и показалось улыбающееся, радостное лицо невысокого, но весьма широкоплечего и кряжистого мужчины. С ещё более длинной бородой и коротко стриженными волосами, он носил принятый в Александровске наряд, но при этом по нему было видно, что он близкий родственник показавшегося первым молодца. Отец или дядя, не дальше — фамильное сходство бросалось в глаза.
При этом мужчина был Старшим Магистром, и довольно сильным. На пальцах его была пара перстней, но не украшений — в глубинах их камней таилась опасная и сильная волшба, на поясе висела сабля в богато украшенных ножнах, тоже явно не безделушка… В общем, перед нами был явный представитель богатого и знатного Рода, даже на празднике не расстающийся с оружием — типичный житель беспокойного юга, где если не дрались друг с другом, то бились с османами или иранцами. У них там, говорят, частенько куда жарче, чем у нас в Сибири — всё же воевать с людьми сложнее, чем с глупыми чудовищами.
— Я не узнаю тебя, уважаемый, — заявил он. — Ты назвал себя моим старым другом, но всех своих друзей я помню, и твоего лица среди них нет.
— Тц-тц, — усмехнулся мой вассал. — А как же тот вечер в горах близ Кумуха, когда тебя настигли кровники и ты почти погиб?
— Это когда мне пробило бок вражеской пулей и молнией почти оторвало левое плечо с рукой? — уточнил тот, начиная улыбаться.
— Нет, — покачал головой мой спутник. — Это когда под тобой обрушили скалу и тебя завалило камнями, которые они раскалили до состояния лавы. Ты едва не стал шашлыком в тот вечер — засада была хороша, и пара молодых Адептов почти отомстила тебе за своего отца… Но я убил их и помог тебе разрушить ритуальный круг, заготовленный ими.
— Брат мой, так чего ж ты молчал! — воскликнул окончательно расслабившийся мужчина и потеснился пропуская нас. — Заходи! Будьте гостями в моём доме! Я уж думал этот день не может стать радостнее, но твой приход делает его ещё ярче!
— Друзья моего дяди — мои друзья, — улыбнулся нам тот самый молодой парень.
— Это не просто мой друг, Шамиль, он мой брат! — хлопнул Петра по плечу Расул.
Экспрессивные приветствия были прерваны осторожным покашливанием стоящего рядом лейтенанта жандармерии. Переведя взгляд на мужчину, хозяин дома нахмурился и поинтересовался:
— Чем обязаны визиту, уважаемый?
— Дело в том, что ваш праздник мешает соседям, — ответил лейтенант.
— Чем же?
— Ну… Музыка гремит на всю округу, да и всполохи магии…
— Будь проклят день, когда я купил это проклятое барахло у Рублевского! — топнул ногой Расул. — Опять звукоизолирующий комплекс артефактов вышел из строя! Прости, любезный, что доставили тебе и окружающим столько неудобства… Ладно уж, всё приходится делать самому. Я обязательно найду кого-нибудь, кто его исправит. Думаю, немножко времени потерпеть наши соседи сумеют?
По тихому кивку племянник хозяина дома сунул в руки представителю жандармерии увесистый кошелек, приятно звякнувший золотом. Лицо жандарма тут же повеселело, как и стоящих позади солдат — если в кошеле звякало золото, то там не меньше семи-восьми сотен рублей. Золотой червонец имперской чеканки тянул на двадцать пять рублей, так что сумма была изрядная за такой пустяк. Сколько там рядовой Ученик в жандармерии получает? Рублей четыреста-шестьсот, в зависимости от стажа?
— Внук родился, — с улыбкой заявил Расул и нам, и лейтенанту. — Радостное событие, сами понимаете. Первый. Я теперь дедушка… Поднимите за нас тост, друзья, как пойдете со службы.
— С удовольствием, почтенный! — разулыбался лейтенант. — Если уж внук, дак тем более первый — такой праздник грех не отметить! Ну, мы пойдем… Поздравляем от всего сердца!
Лейтенант с отрядом спешно зашагали обратно, а дверь дома захлопнулась. Глядя на улыбающихся хозяина и его племянника, я не удержался и предложил:
— Могу помочь со звукоизоляцией. Надолго не хватит, но часа три-четыре гарантирую.
— А давай, — кивнул хозяин. — Подсоби, дорогой, только рад буду.
Магия Звука… Давненько я её не использовал, а в таком ключе так и вообще… Что ж, потоки маны потекли по каналам, аура пошла лёгкой рябью и выпустила эту самую рябь в воздух. То была тонкая, изящная работа, требовавшая в первую очередь не силу, но высокое мастерство контроля за собственными силами. Нечто, невозможное для освоения при помощи дорогой алхимии и прочего — лишь море практики и талант. Ну либо тогда уж сразу океан практики, коль с талантом не свезло…
— Готово, — заявил я десяток минут спустя, утирая честный трудовой пот. — Ну что, пойдёмте внутрь, гости дорогие?
Мы вошли внутрь. За широкими столами, выставленными прямо в саду, сидели гости — и местные аристократы, и горцы, прибывшие, видимо, с самим Расулом. Столы образовывали букву «П», были густо уставлены различной пищей, в довольно широком пространстве меж левым и правым столами танцевали парни и девушки в традиционных одеждах кавказцев, где-то в стороне играли музыканты — пир шел горой, и как для
