– Приляг. – Он опустил ее на софу посреди подушек.
Ее взгляд уперся в потолок, на котором резвились ангелы и купидоны, но краем глаза она видела, как Макс снял жилет, стянул галстук и стащил рубашку через голову.
Мариэтта затаила дыхание и протянула ладони, желая дотронуться до его кожи, потрогать темные волосы, притронуться к мускулистому животу, но он уже навис над ней – обнаженный, большой и восхитительный. Он был над ней, в ней и вокруг нее.
Она лизнула его плечо, а потом он опустил голову, и его губы горячо коснулись шеи Мариэтты. Его тело двинулось по ее телу, и она провела руками по его ягодицам.
– Не останавливайся.
– Я никогда не останавливаюсь.
В ней снова начало возрастать возбуждение, она придвинулась к нему. Ее грудь коснулась его груди. Пальцы Макса проникли между их телами, и Мариэтта выдохнула его имя. Ангелы у нее над головой улыбнулись, но Макс еще не закончил, он продолжал двигаться – медленно, постоянно, упорно вглядываясь в ее лицо.
Веки Мариэтты вздрогнули.
– Поедем со мной в Корнуолл.
Она не поверила своим ушам. Возможно, у нее галлюцинации?
Пока Мариэтта пыталась придумать ответ, Макс ускорил ритм, с каждым движением проникая в нее все глубже и глубже. Удивительно, но ее тело начало готовиться к новому экстазу.
По лицу Макса струйками тек пот, он был бледен. Мариэтта запоздало подумала, что ему может стать плохо. Он так недавно поправился, а может, и сейчас болен.
– Возможно, тебе стоит остановиться, – осторожно произнесла она.
– Вовсе нет. – Макс схватил ее за бедра, а потом встал над ней на колени и с размаху погрузился в нее.
Мариэтта, подняв голову, смотрела, как он входит и выходит из нее, и в голове ее снова вспыхнул свет. Она выгнулась, ее голос почти превратился в крик.
Почувствовав облегчение, Макс вскрикнул.
Мариэтта задышала ровнее. Она была более чем изнурена, но это было приятное ощущение.
Максу не составило труда поднять ее и перенести на кровать.
– Бедняжка, – прошептал он, – желание очень утомляет, хотя, как ты скоро узнаешь, одновременно очень увлекает.
Кровать оказалась мягкой, словно была из перьев, и Мариэтта постаралась устроиться поудобнее. Она почти заснула, когда он снова вернулся. Хотя она знала, что перед ней стоит Макс, одетый в черный пиджак и белую рубашку, он казался похожим на незнакомца, который воспользовался ее наивностью с таким знанием дела и с таким результатом.
Он склонился над ней и нежно поцеловал ее в лоб.
– Выходи за меня замуж и переезжай со мной в Блэквуд, – услышала она. На этот раз Мариэтта не могла ошибиться. Ее глаза открылись ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом и понять, что он говорит вполне серьезно. Потом глаза снова закрылись.
Когда она проснулась, в комнате уже никого не было.
Когда Макс вошел в салон, он выглядел как истинный джентльмен, хотя его волосы несколько топорщились, а шейный платок был завязан чуть кривовато. Встретившись взглядом с Афродитой, он указал на альков, и та, извинившись перед гостями, направилась к нему. Взяв ее руку, Макс склонился над ней, и сердце Афродиты похолодело от страха за дочь. Тем не менее, ей все-таки удалось сохранить на лице улыбку.
– Ваша дочь говорит, что лишилась репутации, мадам, и что она хочет стать куртизанкой...
– Это так, милорд.
– А я хочу на ней жениться.
Афродита крепко зажмурилась, затем снова открыла глаза, но красивый лорд Роузби все еще стоял рядом; его взгляд был открытым и даже веселым, как будто он шутил с ней.
– Не думаю, Макс, что Мариэтта на это согласится... Могу я называть вас Максом?
– Конечно.
– Моя дочь дала зарок не влюбляться и не выходить замуж. Она решила пойти по моим стопам.
– Может быть, и так, но я заставлю ее передумать.
– Сомневаюсь, что ваши родные захотят принять ее. Ваш кузен, узнав, кто она такая, отказал ей от дома.
Лицо Макса побледнело, но его гнев тут же исчез. Он разберется с этим вопросом позднее.
– Мадам, на сегодня я не такой уж выгодный муж. У меня очень мало денег, я лишен наследства и утратил земли и титулы, а перспективы получить их обратно равны нулю. Однако есть и один положительный момент: у меня имеется поместье в Корнуолле – подарок матери – и я знаю, как сделать его прибыльным. Я молод, здоров и буду относиться к вашей дочери с величайшим почтением. Возможно, это звучит не слишком обнадеживающе, но все же... – Макс закусил губу, как будто не был уверен в том, что поступает правильно, открывая свои намерения Афродите. – Для Мариэтты, несомненно, лучше выйти за меня замуж и жить со мной в Корнуолле, чем стать жрицей любви в борделе.
Афродита подняла бровь:
– Вы собираетесь спасти ее от самой себя, милорд? Я думала, вы лучше знаете мою дочь.
– Простите, думаю, я знаю. Мариэтта не сможет вести такой образ жизни. Это ее погубит.
Взгляд Афродиты смягчился.
– Возможно, я и соглашусь с вами, Макс, хотя если вы скажете это при Мариэтте, я буду все отрицать. У моей дочери благородное сердце, которое легко разбить, вот почему я за нее волнуюсь. Однако при этом у нее сильный характер, и она сама определяет свой путь. Не так-то легко уговорить ее принять предложение, какими бы добрыми ни были ваши намерения. А может, вы хотите на ней жениться, чтобы почувствовать себя героем?
Макс нахмурился:
– Поначалу это так и было. Я хотел отговорить ее, но она не стала бы меня слушать. Единственный способ сделать Мариэтту счастливой – это научить ее не бояться любви и доверять мужчине, который ее никогда не бросит. Если она выйдет за меня замуж и уедет со мной в Корнуолл, я упорен, что она никогда об этом не пожалеет.
Афродита задумалась.
– Скажите, Макс, вы любите мою дочь? – неожиданно спросила она. – Или просто хотите получить ее тело?
Отчего-то после этих слов Макс почувствовал себя неуютно. Он не привык, чтобы женщина говорила с ним столь откровенно. Не от нее ли Мариэтта унаследовала свою прямоту? Правда состояла в том, что он не знал, любит или нет, так как никогда прежде не был влюблен.
– Мы оба – жертвы скандала и сможем найти друг в друге утешение. Думаю, мы хорошо подходим друг другу и можем быть счастливы вместе. Любовь ли это? Может быть. У нас с ней была физическая близость, и теперь мы любовники во всех смыслах этого слова. Не думаю, что кто-то из нас может изменить ход событий.
Афродита вздохнула. Она отлично понимала, что дело может кончиться разбитым сердцем для одного или обоих. А может, и счастливым браком. Кроме того, ей никогда не приходило в голову рассматривать Макса как будущего зятя. Зато она сделала это сейчас. У него привлекательная внешность, хорошая фигура, и он джентльмен. О нем никогда не ходило отвратительных слухов. Короче говоря, Макс – хороший и честный человек, каким и должен быть сын герцога. Жаль, что его лишили наследства... Мариэтта говорила, что ему угрожает опасность, и Джемми тоже считал нападение у клуба неслучайным...
