Вопрос был решён и делать было нечего. Ударили по рукам. Теперь предстояло только совершить обмен человека на металлические пластинки. Что ни говори, одно слово – варварство. Но, каковы времена – таковы и нравы.
Ранним утром, накануне отъезда Андрея в земли радимичей, Вятко зашел к нему с известием:
- Не гоже доброе дело зачинать без походя в мытню, - объявил он, - сбирайся, ведун, позже за тобой зайду. Вместе и пойдём.
- Куда это? – не понял Андрей.
- Вот чудак-человек! – воскликнул князь, - Как это – куда? Сказал же – в мытню. Ах, да, ты же чужеземец. Мыться с тобой пойдём. Разумеешь? Попаримся. Смоешь с себя всякую скверну перед дорогой, чтобы всё подобру свершилось. Такова традиция. Попросим у доброго банника помощи в благом деле. Ты, небось, ещё ни разу в нашу мытню не хаживал? Да и с банником знакомство не сводил.
- Не доводилось, - растерянно отвечал Андрей.
Все гигиенические процедуры он пока принимал, так сказать, «на дому». Пока раненым лежал, его Рада обтирала и обмывала, а после он возле печи в большой деревянной лохани мылся. Конечно, не джакузи с гидромассажем, но хоть что-то.
- Ну, так сегодня же и пойдём. Мытня это во всем – первое дело! Хватит в лохани плескаться, сие лишь – для слабых, больных, да ветхих старцев. Ты пока трапезничать не спеши. В мытню натощак ходить надобно.
Бывший историк прекрасно знал, что баня у наших предков всегда была на особом счету. Она предназначалась не просто для купания, как ванны в наших теперешних домах. Бани заменяли древним славянам и клуб, и боулинг, и больницу и даже церковь. Это было не просто мытьё, а целый сокральный ритуал, священная традиция. Короче, баня выполняла универсальные общественные функции на все случаи. Без неё славяне издревле не представляли своей жизни. Андрей и сам любил в баньке попариться, но никогда ещё не доводилось ему ходить в доисторическую баню. Он испытывал одновременно и волнение, и научный интерес.
Располагалась мытня несколько в стороне от всех жилых и хозяйственных построек, прямо возле самого берега небольшой речушки. Как объяснили Андрею, топилась то она по-чёрному и было несколько случаев возгорания, вот и отделили её от греха подальше в целях пожаробезопасности. Низкое, приземистое строение с плоской земляной крышей и грубыми бревенчатыми стенами, она была едва заметна в окружающем пейзаже. И если бы не дым, валивший из двери и небольшого квадратного окошка, её можно было бы и не заметить среди густых прибрежных зарослей кустарников и мелких деревьев. К их приходу мытню уже хорошо протопили.
К удивлению Андрея, они с Вятко были не одни. На месте их уже поджидали несколько «огнищан».
По традиции, право первого утреннего посещения мытни, вскоре после затопки, имели князь и его нарочитые люди. Сразу за порогом, за низкой дощатой дверью, располагались небольшие сени, игравшие роль предбанника с лавками вдоль стен и вбитыми в стены кольями, служившими вешалкой для одежды. Здесь было тесновато, так как большую часть пространства занимали вязанки дров и большая бочка с водой. На единственной полке стояли глиняные кувшины и деревянные черпаки. Все быстро разделись, и князь, прежде всего, обратился с приветствием и благими пожеланиями к баннику – древнему духу, наподобие домового. Тот отвечал за дом, а банник – «заведовал» банями. Затем, стоявший рядом Ипат сунул Андрею в руки полено.
- Это ещё зачем? – удивился он.
