— И что, после этого вы отпустите нас? — усмехнулась она.
Нет, молодец, конечно, что сохраняет твердость духа даже в такой сложной ситуации. Сказать честно, подобное дорого стоило. В другой раз я бы с ней подискутировал, постарался найти психологический подход и все такое, но сейчас мой человек, возможно, умирал.
Удар вышел сильный, пусть и без замаха. От неожиданности строптивая валькирия потеряла равновесие и завалилась на бок. Из ее аккуратного носика потекла кровавая сопля, а на глазах выступили слезы. Скорее не от боли, от неожиданности.
Видимо, били эту красавицу нечасто. Потому что вся самоуверенность слетела с валькирии так же быстро, как волосы с новобранца в учебке. Жестом я приказал людям Башки поднять пленницу обратно на колени. Молчуны даже на своего лидера не посмотрели, выполнили приказ не задумываясь.
— Имя! — повторил я, глядя в мокрые от слез глаза валькирии.
— Бумажница.
— Способности!
— Я просто не понимаю, — растерянно пробормотала она, окинув собравшихся взглядом. Будто искала у кого-то из них защиты. Это зря, здесь поклонниц крылатых бабищ нет.
На сей раз я не ударил сразу, а попросту поднял руку, прозрачно давая понять о своих намерениях. Сработало. Бумажница зажмурилась и одновременно с этим стала быстро говорить. Вот почему так нельзя сразу?
— Превращение небольших материальных объектов в бумагу. Все способности крутятся вокруг этого.
Я опустил руку, подошел к разрушенной стене и взял обломанный кирпич. После чего вернулся и вручил его в связанные руки Бумажницы.
— Демонстрируй.
Девушка закусила окровавленную губу, глядя на меня как минимум с классовой ненавистью пролетариата, который смотрит на буржуазию. Ну да, видимо, она не поклонница садо-мазо, больше за адекватные отношения. Хотя, судя по ее гонору, к такой Медузе Горгоне в нашем мире на хромой козе не подъехать было.
Однако, несмотря на всю гамму чувств, которые испытывала валькирия, мой приказ она выполнила. Грани кирпича стали светлеть, пока действительно не превратились в довольно плотную бумагу. Но вдруг искусственный камень не взмахнул крыльями, обернувшись в подобие птицы и не выскользнул из рук Бумажницы.
Целлюлозная пичуга, минуя множество расставленных пальцев, которые пытались ухватить ее, взмыла в воздух и проворно направилась к дальнему выходу из двора. С той стороны, откуда появились валькирии. Угу, все понятно, маляву сестричкам решила заслать. Тьфу ты, черт, общение с зэками меня испортило.
Крики, шум, гам. И лишь мой голос прекратил этот балаган. А сказал я только одно слово.
— Кора!
Я даже не успел понять, что именно поднялось с земли. Однако бумажная птичка рухнула вниз, словно в нее попали крупной дробью. А после поползла уже ко мне, зажатая с двух стороны, будто магнитом, кусками развороченного железа.
— Занятно, — сказал я, освобождая пичугу из лап «магнита», чтобы тут же порвать ее на мелкие куски. Любопытно, но как только я провел подобную процедуру, остатки бумаги перестали трепыхаться. Да уж, птичку действительно жалко.
Бумажница закрыла глаза, явно приготовившись к удару, однако бить я ее не стал. Какой смысл?
— Гром, положи пока Психа на скамейку и загружайся. Кора, на тебе пленники. Связывать глаза им не будем, иначе полдня топать придется. И живее, живее.
— Шипастый, спасибо, — подошла ко мне Башка, пока остальные занимались выполнением приказов. — Благодаря этим продуктам, у нас еще есть шанс.
— Не за что, — ответил я, внимательно глядя в ее глаза.
Причем, не стеснялся думать все, о чем хотел. О смазливой мордашке Башки и остальном соблазнительном теле, о том, что выбор был между большой кровью и торговлей, о грядущем столкновении лбами двух группировок. Потому что двум прайдам на одном скудном клочке земли не ужиться. Только если…
— Мы могли бы раз и навсегда разобраться с валькириями, если будем действовать сообща, — сказала Башка.
Только если не найдется общий враг, с помощью которого можно будет поживиться и разделить сферы влияния. Я внимательно посмотрел на лидера Молчунов? Мысли читает или просто слишком умная? Занятно, но именно сейчас Башка заметно волновалась. Либо она прекрасная актриса, что тоже нельзя сбрасывать со счетов, либо сама до этого допетрила.
— Я подумаю, — ответил я, удостоившись довольного кивка.
— Вот еще, раз уж обещала.
Она выгрузила из инвентаря пластиковый ящик, на две трети заполненный бутылками с прозрачной жидкостью. Явно где-то склад нашла. На белой этикетке английскими буквами красовалось «Stolichnaya vodka». Это, конечно, не та Столичная, которую я знал, но на безрыбье и щуку, как говорится, раком.
Подгон я забрал, решив не играть в гордость, без всяким заявлений: «Нам, мол, от вас ничего не надо». Водка она есть водка.
— Шипастый, если тебе что-нибудь понадобится, всегда обращайся, — протянула руку Башка.
Я даже чуть не ляпнул, что у нее нет ничего, что она еще может предложить мне. И только потом понял, что это не я. Шипастый никогда бы такое не сказал, даже оппоненту, который значительно слабее. Значит, этот чертов артефакт слишком сильно действует на меня.
Иногда лучший ответ — это молчание. Поэтому я просто пожал протянутую руку и кивнул. А после махнул остальным и подхватил Психа.
— Шип, я не умру? — вкрадчиво спросил тот.
— Нет, конечно, тебя хрен убьешь, — ответил я.
Хотя сам себе не верил. Выглядел Псих хуже некуда, краше в гроб кладут. Даже тот самый обнаруженный калека в подъезде с отказанными ногами, по сравнению с нынешним Крикуном, был явно моделью в рекламе маргарина. Этого же можно лишь размещать на баннерах «Клиническая больница № 3». Ставим на ноги в безысходных случаях».
Несмотря на мои опасения, продвигались мы довольно быстро. Даже с навьюченной Гром, двумя пленницами и Психом у меня на руках, шли намного проворнее, чем не так давно в обратном направлении. Вот что похмелье с человеком делает. Ну, еще желание поскорее доставить раненого в лазарет.
Надо отметить, что двигались мы в нарушении всех уставов, даже не пытаясь прикрываться от возможного нападения. Захоти валькирии или кто еще взять нас сейчас, то сделали бы это голыми руками. Я это понимал и пытался оправдаться, как мог. Крылатые бабы не скоро еще оправятся от удара. Шутка ли, лишиться десяти боевых единиц из двенадцати за одну вылазку. С таким командованием и врагов не надо. С другой стороны, кто мог знать, что у меня окажется Сердце Культа?
Довольно сильно настораживал один факт — это отсутствие Монашки. Решила больше не рисковать своей шкурой? Вряд ли. Она повернутая на всю голову, да еще фанатичка, каких поискать. Тогда что случилось? Ответ был, и он мне не нравился. Значит, у Монашки нашлись более важные дела, чем убийство лидера враждебной группировки.
