Книга Лиарха - Марина Эльденберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
— Дай угадаю, ты тоже влюбилась в человека, и папочка был против?
Кьяна с шумом отодвигает чашку и поднимается. У нее такой вид, будто она готова мне врезать, но вместо этого она просто выдыхает:
— Нет, я отказалась поддержать его во мнении, что люди это только грязь под ногами.
Она разворачивается и собирается уйти, а мне становится стыдно. Потому что в последнее время я привык обвинять всех и вся, кроме себя. Поэтому я обхожу стойку, удерживаю ее, положив руку на плечо, и прошу:
— Расскажи мне, что случилось.
Кьяна раздумывает секунду, потом все-таки кивает и возвращается на место. Очевидно, что пришла она сюда ради этой истории, а мне становится интересно, какое отношение к этому имею я или Мэйс.
Она делает глоток льяри и только после продолжает:
— Нам с тобой очень повезло. Мы не только родились въерхами, но и в семьях, обладающих большим влиянием. Я же с детства принимала это как должное: дорогие подарки, игрушки, одежда на заказ, лучшие репетиторы, коучи, индивидуальные тренировки… Любые желания! Еще бы, единственный ребенок четы М’эль. Дочь. Родители очень любили меня, особенно отец, поэтому у меня было все, что я захочу. Точнее, у меня все появлялось даже раньше, чем я успевала о чем-то задуматься. Единственное, что меня расстраивало — что отец больше занят политикой, а мама саморазвитием и собственным благотворительным фондом. Но даже это в то время мною воспринималось как норма. Для меня было нормой, что я провожу больше времени с людьми, чем со своей семьей.
— С людьми? — уточняю я.
— Скажешь, в отцовском доме нет прислуги? У вас разве не было няни? Управляющего домом? Садовника? Горничных?
— Конечно, были и есть.
Представил, как Диггхард К’ярд сам застилает постель, и фыркнул.
— Но им запрещено обращаться к кому-либо из въерхов первыми. Свою няню я практически не помню, а вот няня Джуборо была тихой и незаметной, его тенью.
— И тебя это не напрягало? — воинственно интересуется Кьяна.
— Раньше нет. Как видишь, у всех была своя норма.
Пока я не встретил Мэйс. Но дело было не только в ней, а, например, в малышке Тай. Она ничем не отличается от маленькой въерхи, точно такая же милая, открытая миру девочка, которая, к сожалению, большую часть своей жизни провела в лачуге. Или взять хотя бы официанток из «Бабочки». Они всю ночь проводят на каблуках, носят тяжелые подносы и прислуживают въерхам, но все равно умудряются шутить и смеяться.
— А сейчас? — Голос Кьяны возвращает меня в реальность, и я смотрю ей прямо в глаза.
— Сейчас я отношусь ко многому по-другому. Но сейчас я живу почти как человек.
— Это неправда, Лайтнер. Ты никогда не станешь человеком. Никогда не перестанешь быть К’ярдом. С людьми не заключают контракты парфюмерные компании, рекламу с ними не крутят по всем каналам, их не назначают управляющими элитных ночных клубов, не требуя опыта работы.
Теперь льяри горчит на языке, потому что слова Кьяны попадают в самое больное место. В сердце. В мои сомнения.
Что без отца я никто.
— Ты вроде хотела мне рассказать о том, как ушла из дома, а не в очередной раз ткнуть мордой в песок, — напоминаю я. — И ты неправа насчет людей. Они могут попасть на все каналы, если начнут полоскать грязное белье какого-нибудь въерха.
Кьяна сердито сверкает глазами, причем даже не в переносном смысле, потому что ее зрачки растягиваются. Тем не менее продолжает она спокойно.
— Когда я была малышкой, я большую часть времени проводила со своей няней и с нашим шеф-поваром. Мне очень нравилось помогать ей с украшением пирожных или закусок. Так как отец выполнял любой мой каприз, то к моему странному хобби относились со снисхождением. С людьми мне было даже интересней, чем с въерхами, потому что в них не было этой снисходительности, чопорности. Они казались мне более свободными. Ключевое слово здесь — казались.
Кьяна судорожно вздыхает и делает еще один глоток льяри, а я только замечаю, что проглотил сэндвич и не почувствовал его вкуса.
— Ее звали Эрин, — в противовес нашему серьезному разговору, подруга улыбается, будто вспоминает что-то приятное. Или кого-то очень близкого. — Она всегда была очень солнечной. Всегда находила правильные слова, даже когда я злилась или расстраивалась. Говорила, что если выплакать обиду или прокричать злость, то они уйдут и не будут меня мучить. И я действительно никогда долго не плакала, рядом с ней я всегда смеялась. Она не заменила мне мать или что-то вроде этого, но стала мне лучшим другом.
Что-то мне подсказывало, что у этой истории несчастливый конец, но от комментария я удержался.
— Мне было тринадцать. Помимо Эрин у меня появилась другие друзья. Въерхи. Я больше времени проводила с ними, и не заметила того, что должна была. Однажды я пришла домой, и Эрин меня не встретила. Когда я поинтересовалась у родителей, почему, оказалось, что он ее уволил. Выгнал без пособия и рекомендаций. Причина? Причина тоже была простой. Недостойное поведение. К нам часто приходили друзья отца, его партнеры по бизнесу, и Эрин отказала одному въерху. Он отказа не принял и попросту ее изнасиловал в нашем же доме. Но так и остался партнером отца, а Эрин… Мою милую Эрин выгнали на улицу!
Я готов хоть прямо сейчас найти этого урода и съездить ему по физиономии. Потому что на месте Эрин могла оказаться любая девушка. Одна из моих подчиненных в «Бабочке». Или сама Мэйс. Эта мысль особенно заставляет сжимать челюсти. Потому что случившееся с Эрин ничем не лучше падения в океан.
Кьяна всхлипывает и запрокидывает лицо вверх, чтобы не расплакаться. Но я тянусь к ней, сжимаю ее ладони в своих и говорю:
— Не сдерживайся, Кьяна. Боль нужно выплакать.
И плотину под названием «невозмутимая Кьяна» срывает, она плачет, а я ее обнимаю. Хар меня убьет, по крайней мере, за то, что расстроил его девушку. Но Кьяна не только его девушка, она мой друг.
— Ты пыталась ее найти?
— Я нашла ее, Лайтнер, — всхлипывает она. — Не сразу, потому что не знала про насилие. Родители выставили все так, будто была виновата сама Эрин. Я не поверила, нет, но мне было стыдно за их поступок… За то, что они ее обвинили. Мне было настолько стыдно, что я долгие годы оттягивала свой к ней визит. До тех пор, пока не стало поздно. Эрин несколько лет проработала в городской школе на Тринадцатом, но ее здоровье подорвала вся эта ситуация и жизнь в не самом благополучном районе. Она умерла два года назад. Об этом мне рассказал ее муж. Он тоже работал водителем отца, и попал под раздачу вместе с Эрин. Но они не стали выступать на шоу, не стали переходить дорогу могущественной семье М’эль.
Последние слова она выдает с какой-то злостью и отвращением.
— Я их понимаю, Лайтнер, — говорит она, отстранившись. — Тех людей в прямом эфире. Не думаю, что они приходят на эти шоу, чтобы урвать пару минут собственной славы. Считаю, что они ищут справедливости.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 128
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Лиарха - Марина Эльденберт», после закрытия браузера.